Майор юстиции старший следователь Следственного комитета Михаил Юрьевич Исайчев возвращался из служебной командировки в родной город Сартов из хмурого Санкт-Петербурга. Поездка проходила в рамках расследования сложного дела и результаты, полученные во время командировки, требовали обдумывания. Доплатив личными деньгами сверх отпущенной ему их бухгалтерией суммы на билет в купейном вагоне, Михаил приобрёл билет в спальный. Всё же, как ни крути, на два пассажира меньше. Эта арифметика увеличивала шанс Исайчева на покой и возможность если не подумать, то хотя бы выспаться. Интерьер VIP-купе вызвал у майора ироническую улыбку. Он, конечно, отличался от места в обычном вагоне отсутствием верхних полок, ярко-красными занавесками из потрёпанного временем велюра, а также заранее застеленными постелями, прикрытыми исстиранными пледами шотландского орнамента, то бишь в клеточку.
– Интересно, что сказала бы жена, увидев это великолепие? – спросил себя Исайчев, и тут же ответил, – а сказала бы она следующее: «Не кочевряжься, Мцыри, и за это спасибо! Замечательно уже то, что ничьих ног не будет болтаться у твоего носа. Даст бог, повезёт с попутчиком, появится у тебя время в тишине и покое под крепкий чай обдумать результаты командировки…»
Исайчев часто мысленно обращался к своей половинке. Считал её своим камертоном, советчиком и просто умной женщиной с холодной рациональной головой, одного из лучших в Сартове адвокатов. А к кому же ещё, если не к ней?1
«Мцыри» – прозвище, которое Михаил Юрьевич получил ещё в школе за подходящее имя и отчество, а также за упорный и стойкий характер. Ольге пришлось по душе прозвание мужа, и вот уже четвёртый год их совместной жизни они называют друг друга не иначе как «Мцыри» и «Копилка». «Копилка» вовсе не оттого, что она скаредна и бережлива, а оттого что страстный нумизмат-коллекционер. В её карманах всегда позвякивают старинные и редкие монетки на случай подвернувшегося обмена.
До отхода поезда осталась всего одна минута, когда с другой стороны двери кто-то тихонько поскрёбся.
– Это ещё что такое? Неужто пьяный попутчик?! – подумал Михаил, резко встал и рывком откинул дверь в сторону.
Перед ним стояла миловидная женщина в костюме фирмы MILD, предназначенном для туристических походов. На сгибе её левой руки висел небольшой рюкзак, а в другой она держала ручку жёсткого кофра для гитары.
– Бемби! – первое, что пришло в голову Михаила при виде женщины на пороге купе. – Почему скребёмся? – вопросительно взглянув на попутчицу, улыбнулся Исайчев. – Вы здесь такая же хозяйка, как и я. Проходите смело. Располагайтесь. Будете переодеваться? Выйти?
– Нет, нет! Не беспокойтесь, – спешно заговорила женщина, – сейчас минутку посижу. Опаздывала. Бежала. Отдышусь чуть-чуть. Заодно и к попутчику присмотрюсь… Нам с вами в одном купе двадцать четыре часа ехать, посему давайте знакомиться, – женщина протянула ухоженную руку с аккуратно постриженными ногтями, покрытыми лаком телесного цвета. – Вася.
– Вася? – удивился Михаил. – Судя по вашим глазам, вас родила инопланетянка.
Женщина присела на краешек полки:
– Моя мама судя по тому, что увидев меня, вы прошептали имя «Бемби», вовсе не инопланетянка, а важенка – олениха, подруга оленя. Вы ведь сказали именно так или я ошиблась?
– Да-а-а, – растерянно протянул Исайчев. – Не оригинален. Но по-другому никак нельзя, именно имя Бемби, первое, что приходит в голову при виде вас. Извините… Женщину с такими глазами не могут звать Васей, вы Бемби!
– Так, меня зовут почти все мои знакомые. Привыкла. Однако, я Василиса, попросту Вася. А вы?
– Миша, Михаил Юрьевич…
– Не думаю, что в школе вас кликали «Лермонтов», тогда, значит… – попутчица на секунду умолкла, – «Мцыри»?
– Мать честная! – ещё больше удивился Исайчев, – вы провидец? Меня действительно так окрестили в школе, а сейчас так называет жена…
– На том и порешили: вы Мцыри, я Бемби. Вероятность, что мы когда-нибудь ещё встретимся, ничтожна. Зачем имена?
– Совершенно с вами согласен. В дороге, главное, хороший попутчик, – улыбнулся Исайчев. – И мне, кажется, повезло. Судя по вашей одежде, вы снарядились в туристический поход или возвращаетесь оттуда. Нет, всё же собрались…
– Этот вывод вы сделали, глядя на мою белую кожу? – снимая куртку, спросила Василиса. – После похода я была бы смуглее. Но вы не угадали. Я вознамерилась идти не в поход, а навестить друзей. Сартов – мой родной город. В дорогу привыкла надевать удобные и прочные вещи. Неизвестно, что может приключиться, а нарядные одежды у меня здесь, – и попутчица постучала ладошкой по рюкзаку.
– А гитара? – продолжил любопытничать Михаил.
– Гитара – это подарок. Вернее, подарок-талисман. Мы с ней не расстаёмся. С такой подругой путь короче.
– Споёте?!
– Чуть позже спою, – кивнула Василиса, – а сейчас закажите, пожалуйста, чай. На дворе время обеда, пожалуй, угощу вас кое-чем вкусненьким собственного приготовления.
