1. Пролог
Утренний лучик солнца скользнул по моим волосам, затем по лицу.
Я блаженно откинулась на бархатную спинку стула и закрыла глаза. Спать хотелось до безобразия. Так всегда происходило в начале рабочего дня, и я ничего не могла с этим поделать.
Из приоткрытых дверей потянуло типографской краской. И запах мгновенно заставил вспомнить, где я нахожусь.
— Ты уволена! — прозвучал раскатом грома голос над головой.
Подскочив со стула, я недоуменно уставилась на владельца газеты — господина Августа Вернона. Представителя племени орков, наглого и очень громкого. Изредка босс казался мне добродушным, но только не в этот момент.
— За что уволена? — пропищала, не сводя взгляд с круглого лица Августа.
Начальник выдержал театральную паузу. Затем проревел так громко, что захотелось закрыть уши руками:
— Герцогиня Лаунштрас написала жалобу за то, что ты обнародовала секрет, который она тщательно ото всех скрывала.
У меня даже кровь отхлынула от лица. Дыхание сперло от возмущения. Конечно, все мы привыкли к резким переменам настроения Вернона, но сегодня ничего не предвещало беды.
— Но ведь вы сами сказали, что нам нужна сенсация. И отправили меня к герцогине за интервью для нашей газеты. Да и выпуск лично вы контролировали, — удивилась я.
— Так это я обязан делать за вас всю работу? — позеленел босс. — Подписал — и что? Никто не просил выдавать на первую полосу, что за иллюзорной внешностью очаровательной леди скрывается старая ведьма. Герцогиня в гневе, теперь она требует твоего немедленного увольнения.
Господин Вернон важно прошелся по кабинету, а потом вернулся, посмотрел свысока и добавил:
— У меня и так целый штат бездельников. А ты, Фелиция, давно напрашиваешься. Думаешь, я не знаю, что ты постоянно спишь на рабочем месте?
— Когда? Я не сплю! Работаю не покладая рук!
Возмущение так и хлестало наружу. Если я один (ну может, и не один) раз задремала, это еще не причина для увольнения. А Вернон искал именно повод. От злости даже зачесались ладони, хотелось ударить по столу, заставить босса замолчать. Тем более, он действительно велел мне выяснить тайну герцогини.
Но Вернон меня не слушал, а продолжал шуметь:
— Скоро наши конкуренты — «Вечерняя Аррания» — полностью захватят рынок. Нам больше нельзя выкладывать в главной колонке «грязное белье» аристократов. Нужно что-то совершенно новое! Сенсация!
— Где же взять сенсацию? Знаете? Нет? Вот и я не знаю, — пожала я плечами.
— Назначаю тебе испытательный срок — два месяца. Мне действительно не хочется тебя увольнять, Фелиция, из-за уважения к твоему отцу. Он был истинным журналистом, хоть и человеком. А ты…
Вернон частенько упрекал меня тем, что я человек.
«Вообще-то я фея, пусть и неудавшаяся. Но ведь мама — настоящая фея!» — хотелось ответить. Но я молчала, понимая, что и впрямь выгляжу обычной человечкой. Мне бы хоть капельку обаяния моей мамочки!
— Знаю-знаю, — успокоила его Августа. А не то опять начнет вспоминать, как они с покойным папулей вложили в «Вестник Аррании» все силы, потратили лучшие годы молодости. — Господин Вернон, так что мне теперь делать?
Он ненадолго замолчал, задумался. Но начал тему неспроста. Совсем скоро повернулся ко мне, и тон вдруг стал вполне нормальным:
— В народе ходят слухи, что откуда-то появляются странные серые тени и похищают людей. Так недавно пропал старший сын одного из советников короля, герцога Элленда. Расследование держится в секрете.
— Странно. А кто ведет расследование? — нахмурилась я.
— Это тебе и предстоит выяснить. Два месяца — срок немалый. Хотя и не слишком большой. Если к праздничному выпуску у меня не будет всех подробностей этого дела — можешь собирать вещички на выход.
Внезапно в кабинет вошел Ершик, наш местный оборотень.
— Тебя это тоже касается, Клемент, — гневно повернулся к нему босс.
— А в чем дело?
Черные стриженые волосы на голове парня встали торчком, как происходило каждый раз, когда он включал в себе функцию самозащиты. Собственно говоря, за это и получил свое прозвище еще в университете. Он взъерошился, пытаясь проскользнуть мимо сердитого босса.
— На работу нужно приходить вовремя. Лишение премии на весь следующий квартал хочешь?
— Не надо, не трогайте Ершика... то есть Клемента. Он не виноват. Он первый раз, честное слово, — вступилась я за приятеля. — Это я попросила его в булочную через дорогу сбегать. А так он здесь с утра.
— Ладно. Ты меня поняла? Два месяца! — грозно напомнил Вернон.
— Поняла, — опустила я голову.
Босс не спеша вышел из кабинета, направившись в типографию. А я не выдержала — громко разревелась в том же кресле, где до этого спала.
— Эй, ты чего? Кстати, спасибо, что отмазала. — Ершик коснулся моего дрожащего плеча.
— Меня увольня-ают, — громко рыдала я, размазывая слезы по щекам.
— А тебя-то за что решили уволить? — опешил друг.
Я подняла голову, посмотрела в пронзительно-желтые глаза.
— Помнишь герцогиню Лаунштрас, к которой я недавно ездила?
— Конечно, помню. — Ершик плюхнулся на свое рабочее место и достал толстый блокнот. — Старая клюка-ведьма, о которой ты рассказывала?
— Именно! Она сама жаловалась во время интервью, что вынуждена скрывать от всех настоящее лицо и возраст. Она же только прикидывается красоткой. А сама… Если бы ты, Ершик, ее видел! — провыла я.
