– Ну, будем! – сказал Дима – высокий, плечистый блондин, и замахнул стопку водки. Его примеру последовали ещё четверо мужчин, сидящих за старым обеденным столом. Стопки со стуком опустились на столешницу, и все полезли за закуской. Я пальцами выцепил из большой банки солёный огурец и с хрустом откусил половину. Спиртовую горечь алкоголя смыл солёный и влажный вкус огурца. Пить не хотелось совсем. Я весь день был на нервах, и водка вовсе не помогала снять напряжение, а делала только хуже, наваливаясь на мозги тяжёлой пеленой, мешающей думать. И, видимо, не я один так себя чувствовал. Слава, тощий, интеллигентного вида, в круглых очках, которые он вечно поправлял, и Дима тоже заметно нервничали. Один только Толян – крепкий бритый мужик с рваным шрамом под правым глазом и со сломанным носом – вальяжно развалившись на стуле, жевал кусок сала, насаженный на вилку.
«Чёрт возьми, вот это Рождество», – усмехнулся про себя я. Сидеть в неизвестно чьём доме на краю леса, в компании друзей и какого-то мутного бандита, да ещё и в подвале – связанный и похищенный нами мужик. Куда только не завёдет тебя жизнь в погоне за наличкой. Конечно, это дело плохо пахло ещё в самом начале, но затем всё стало хуже – когда заказчик похищения подослал к нам Толю, якобы в помощь. И вот теперь уже никто, кроме, наверное, Толи, не надеется получить свои деньги. В этот дом, на отшибе от цивилизации, привёл всех именно Толя – и теперь мы должны проторчать тут до завтра в ожидании заказчика, который привезет деньги и заберет наконец пленника. Так что все сидят, строят спокойные морды и пьют водку, отмечая удачное дело, рождество и просто снимая стресс.
– Ладно, пойду засмолю, – сказал Толя и, надев подбитую мехом кожаную куртку, зашагал к массивной входной двери.
– А чего не здесь? – спросил Дима, уже держа в пальцах дымящуюся сигарету.
– Да мне на улице нравится, – ответил Толя и вышел на крыльцо.
На секунду, холодный ветер, ворвавшийся в помещение с улицы, освежил мозг и вывел из полусонного состояния. Слава нервно выдохнул и поправил очки.
– Мне тут всё вообще ни хрена не нравится, и Толя этот особенно, – прошипел Дима, наклонившись к столу.
– Мне тоже, – ответил я – Но что ты предлагаешь? Мы уже слишком далеко зашли.
– Может, грохнем его?
– Ты совсем дурак? – вклинился в разговор Слава. – Так у нас никаких шансов вообще.
– А если нас завтра с утра шлёпнут? – развернулся к нему Дима.
– Он бы тогда нас уже давно пристрелил, я у него пистолет видел.
– Серьёзно?– спросил я.
– За ремнём, сзади. – кивнул Слава.
– Тогда так сделаем, – я перешёл на шёпот, – сейчас у всех с собой ножи. С ними не расстаёмся, стараемся держаться вместе и начеку. Спать не будем. Посмотрим, что будет к утру. Слава прав, но и расслабляться тоже пока нельзя.
Парни согласно кивнули. Дима задрал свитер, проверяя широкий охотничий нож на поясе. Я покрепче сжал длинную выкидуху в кармане флисовой кофты. Пистолет… И зачем он Толе? Возможно, конечно, что он взял его на всякий случай. Как мы взяли ножи. Но всё же непонятный и вооружённый бандит на таком скользком деле очень сильно напрягает. Ладно, хорош бухать. Нужно в трезвом уме провести ближайшие сутки.
– Пойдёмте головы проветрим, – сказал я, поднимаясь.
Немного помешкав, остальные тоже встали и, сняв со спинок стульев куртки, пошли к выходу.
Холодный воздух и правда хорошо проветривал голову. Мутная и тяжёлая алкогольная пелена медленно, но верно сползала с мыслей. Делая их уж если не кристально чистыми, то ясными уж точно.
– Вы чё все выползли?
Спросил Толя, стоявший на крыльце и сжимавший сигарету в зубах.
– Голову проветрить, – ответил я.
Толя пожал плечами и развернулся к нам спиной, вглядываясь в метель. И тут в черноте ночи появилось ещё более тёмное пятно. Не просто пустая тьма неосвещённого пространства, а кусок темноты, чем-то заполненный. Пятно постепенно росло в размерах, приобретая всё более чёткие формы. Кто-то шёл к дому.
– Это чё за чертила? – спросил Толя, расправляя плечи.
– Не знаю, – растерянно ответил я.
– Ща разберёмся.
Толя спустился с крыльца и пошёл к фигуре. Сделав пару шагов, он остановился. Сквозь завывания ветра стало слышно тихое позвякивание, словно бы незнакомец нёс с собой одинокий колокольчик. В ноздри ударил резкий, козлиный запах. По коже у меня пробежал холодок. Изнутри стало подниматься странное, непривычное ощущение. Словно бы от всего организма шёл пульсирующий, непрерывный сигнал бегства. Страх перед чем-то, чего я даже не вижу, начал наливаться в животе тяжёлым мягким комом. Чем ближе и отчётливее становился силуэт, тем больше я понимал, что не хочу, чтобы он приближался, не хочу видеть того, кто идёт сквозь вьюгу. Судя по всему, то же самое почувствовал и Толян. Немного замявшись, всего на пару секунд, он взял себя в руки и остался ждать незнакомца. Но было видно, что каждая его мышца натянулась, словно струна. Наконец ночной гость приблизился, и теперь можно было его рассмотреть. И то, что вышло из метели, весьма отдаленно походило на человека. Ростом это существо было около двух метров, тело покрыто чёрной шерстью. Голову венчали кривые рога, а из пасти вываливался длинный язык. Монстр был одет в какую-то красную шубу с белой каймой, с толстой шеи свисала ржавая цепь с бубенцом, который и позвякивал сквозь завывания метели. За спиной у существа была большая плетёная корзина.
