– Shit! – рявкнул Дэн Сверчкофф, ввалившись в лабораторию и с грохотом захлопнув за собой тяжелую стальную дверь. – Дебилы!
Присутствующие с любопытством уставились на начальника, вернувшегося с совещания в высших сферах, нетерпеливо ожидая продолжения. Однако его не последовало. Дэн уже выплеснул раздражение, копившееся в нем весь удручающе долгий путь от директорских апартаментов до родного офиса. Надо было продолжать работу.
Пожалуй, стоит пояснить, почему Сверчкофф сбросил заряд отрицательной энергии на сослуживцев, а не разбрызгал его потихоньку в неимоверно длинных коридорах или в лифте. Вовсе не из-за склочного характера или оголтелого начальственного пыла, частенько присущего новоиспеченным руководителям младшего и среднего звена.
Нецензурная лексика и оскорбительные высказывания в адрес коллег, пусть даже и вышестоящих, были страшным табу в Агентстве. За это легко можно было вылететь с работы, невзирая на должности и заслуги – директор жестко следил за психологическим климатом, царящим в его колоссальной команде. А лаборатория «G» Управления научных исследований и техники была одним из немногих мест в огромной штаб-квартире Агентства национальной безопасности США, расположенной в Форт-Миде, штат Мэриленд, где не устанавливалось никаких средств контроля: ни прослушки, ни видеонаблюдения. Директорский офис, само собой, ну, и еще максимум пара-тройка помещений также избежали общей участи.
Что же касается подчиненных: во-первых, стукачество не поощрялось в этой элитной спецслужбе США. Пусть «шпиены ЦРУ-шники» строчат доносы друг на друга, мы – белая кость и выше этого. Да, мы читаем чужие письма, но даже и тогда остаемся джентльменами. Случается, приходится выполнять и грязную работу – но если не мы, то кто же? Таков был неписаный кодекс сотрудника АНБ.
«Defending Our Nation», «На защите нации» – лозунг Агентства не давал права на чистоплюйство и бездумное следование бесчисленным моральным нормам. Профессионализм и эффективность – между этими понятиями всегда будет стоять жирный знак тождества. Но вот черту, которая лишает человека или организацию чести, нельзя переступать ни при каких обстоятельствах.
Ну, а во-вторых, все сотрудники обожали своего руководителя за неуемный талант и страстное служение делу и за глаза иногда называли его «Богом», а Всевышнему вполне можно простить мелкие слабости.
Этого лестного прозвища Дэн удостоился пару лет назад, когда изобрел вакцину против вируса вампиризма. И хотя работала она пока не особенно эффективно (порядка десяти процентов, по последним данным), и стоила настолько дорого, что о промышленном производстве не могло быть и речи – это был настоящий прорыв, позволяющий надеяться на преодоление самой страшной угрозы, нависшей над человечеством за последнюю тысячу лет.
Откуда они взялись – никто не знал. В Америке поговаривали, что гадость эта вырвалась из стен секретных военных лабораторий разгильдяев-русских, а в Кремле во всем подозревали длинную руку Пентагона; остальные обвиняли и тех и других. Но все это были дела уже давно минувших дней, и истина вряд ли станет когда-либо достоянием гласности.
Люди уже почти справились с глобальными межгосударственными, этническими и религиозными противоречиями, терзавшими несчастную Землю на протяжении всей истории ее существования. Казалось, что вот-вот будет достигнута та точка, о которой мечтали предыдущие поколения, называя ее кто «Утопией», кто «Коммунизмом», а некоторые – даже «Раем».
И вот – новые, небывалые катаклизмы. Похоже, кому-то, имеющему немалые полномочия во Вселенной, счастье и спокойствие землян – прямо как острая кость рыбы фугу в горле.
Между прочим, коллеги Дэна из конкурирующих подразделений имели другую точку зрения и в своем кругу называли его не иначе как «Маньяк». Они любили рассказывать новичкам в буфете, что окончательный вид грандиозной формулы вакцины явился Дэну во время бурного секса с подругой. Якобы Маньяк, стукнутый непонятно какими ассоциациями, вдруг вскочил, не завершив начатого, и бросился к компьютеру к вящему неудовольствию партнерши.
«Мой бог!» – только и смогла вымолвить при этом бедная девушка. Вот оттуда-то и пошла вторая кличка, – судачили завистники, гаденько усмехаясь и потирая потные ладошки.
Конечно, близким гениев всегда было, ох, как несладко. Понимать должна эту прописную истину своими куриными мозгами. Крашеных блондинок с пятым номером бюстгальтера и смазливой мордашкой – пруд пруди, а гении рождаются раз в сто лет. Гениальности же Дэна не оспаривал никто, даже его злейшие научные оппоненты.
Раздраженный Дэн не успел пройти в свой кабинет, как раздалась негромкая трель внутреннего телефона. Лайза Хаффман, симпатичная рыжеволосая секретарша, взяла трубку.
– Шеф, – вполголоса позвала она, подняв указательный палец вверх.
Стало быть, руководство вызывает к себе на ковер. Если бы хотело переговорить по телефону, Лайза просто перевела вызов.
