Ненавижу этот кабинет. Жёлтая лампа накаливания, советский деревянный стол, укрытый стеклом. Оно крепко держит записи, которые для доктора так важны. Расписание, например. Жутко неудобный стул из той же эпохи, что и остальная мебель. Эти стены, безмолвно покрытые голубой краской от пола до уровня моих плеч, сверху белеют известью. Павел Александрович как всегда бодр, объясняет мне перспективы дальнейшей жизни. А я думаю, что мне всё это надоело. Надоело просыпаться каждое утро, ощущая отсутствие тебя. Особенно плохо даётся пробуждение по пятницам, ведь именно в ночь четверга обычно мне снишься ты. Такая весёлая и жизнерадостная. Я стою и не могу пошевелиться, вижу, как кто-то забирает тебя. Я не в силах противостоять, не в силах что-то вернуть, я ничто, я червяк, раздавленный и беспомощный.
– Кирилл, ваши успехи очень хороши! Я слышал, что вы записались на групповую терапию. Это здорово! Класс! Вы понимаете, что общение с людьми, пережившими такие же проблемы, определённо пойдёт вам на пользу. Знаете, у меня был случай…
Я не могу больше его слушать. Как-то неделю назад я сходил на сеанс групповой терапии. Они могут смеяться, они могут обсуждать спорт, животных, детей. Хвастаться успехами в карьере и на личном фронте. Будто бы они смирились, нет, будто бы ничего не произошло. Будто бы, двигаться дальше – это нормально. А я иногда думаю, если бы это случилось со мной, а не с тобой. Как быстро ты смогла бы оправиться? Прошло уже восемь лет без тебя, прошло уже шесть лет терапии. Я ничего не могу с собой поделать. Мне тебя не хватает. Ты была моей жизнью. Я не могу больше это слушать.
– Павел Александрович, – я перебил доктора, правда, не знаю, на чём конкретно. Он посмотрел на меня с жалостью. Это отличный врач, он видит меня, он знает, с кем имеет дело. Его невозможно обмануть. – Я больше не могу. Ничего в этой жизни меня не радует…
– У вас нет депрессии. Мы прошли все возможные тесты. Вы в абсолютном порядке. Я хочу быть откровенным с вами, Кирилл. На моей практике это первый такой случай. Признаю, он сложный, но, простите меня за откровенность, очень интересный. Вы хороший человек и… я, чтобы вы понимали, хочу, нет, я очень хочу вам помочь. Поэтому я предлагаю вам сконцентрироваться на себе. Ваша оценка реальности сейчас меняется. Такие провалы и изменения настроения вполне естественны для данного этапа. Вам просто нужно больше времени.
– Я не хочу больше к вам ходить. Вы прекрасный специалист, но я не вижу путей выхода. Я ненавижу этот кабинет, ненавижу этот стол, стул, на котором я сижу каждый раз. Эту чёртову лампу я тоже ненавижу. Я слишком слаб, чтобы отправиться к ней, но и жить я не могу.
Просто будь со мной, пусть это будет сон. Страшный и уродливый сон. Я сейчас проснусь, а ты рядом. Ты улыбаешься мне, мы готовим завтрак, я прикасаюсь к тебе. Но…
– Кирилл. Это невозможно.
– Я знаю.
– Даже не спросите, о чём я думаю?
– Мы оба знаем.
На улице начался ливень. Вода разбивалась огромными каплями о стекло. Лампочка пару раз мне подмигнула. Она знает, что я её ненавижу, и пусть раскаты грома расскажут. Расскажут всему миру о том, что я ненавижу её, эти стены, стол, стулья, смеющихся молодых придурков, но я очень, очень люблю тебя.
– Время вышло. Жду вас в понедельник.
Рукопожатие, кулер, радостная девушка, входящая в кабинет сразу после меня. Идите к чёрту, я пошёл домой.
Вторая сигарета подряд – это очень неприятно. Горло сжимается от дыма и сипит при вдохе. Вот если бы ты была там, ты была дома. Мне даже не стыдно за то, какая я размазня. Тот, кто меня не понимает – просто идиот, либо он никогда не любил.
Мои волосы намокли за секунду. Я чувствую, как дождь, который вдохновлял писателей и поэтов на стихи о любви, проникает под куртку, стараясь забраться в самую душу. Темнеет. Я иду домой. Один. И пусть я потрачу на двадцать минут больше, чтобы туда добраться, но обойду то самое место. Если бы эта дорога не была на ремонте, то скорая помощь успела бы.
Постоянно забываю о том, что нужно зарабатывать деньги. Как ни крути, они нужны даже тому, кто не хочет есть, пить, ходить в парк развлечений, да и жить, в общем-то, не хочет тоже. Солнце разогревает подушку, на которой спала ты.
Ещё один раз оторваться от пола. Ещё один раз, чтобы было ещё больнее. Я приподнялся, разогнув руки не более, чем на половину. Боль в плечах нестерпимая. Но мне на неё плевать. Обращаю внимание на левую руку, она скользит. Резкая боль в носу. Тёплая кровь попадает в глаза, затекает в приоткрытый рот, жадно глотающий воздух. Чёрт, я отжимался и разбил нос. Так происходит, в среднем, раз в неделю. Необходимо встать, остановить кровь и собираться на работу.
Вода обжигает лицо. Забавно, что холод может обжигать. А жизнь может быть хуже смерти. Не люблю рассуждения, но, если уж ты вынужден следить за тем, как струи розовой воды уходят от тебя в чёрную дыру слива, нужно чем-то заниматься. Последние десять минут до выхода я потратил на это. Продуктивность – не моё. Не сейчас.
