XVII век. Тёмные для многих времена. Это время было щедрым на обвинение женщин в тёмной магии и колдовстве. Ничем не доказанных казней становилось с каждым днём всё больше. Люди боялись общаться с друг другом, ведь любой из них мог оклеветать и подвергнуть человека к страшной участи – сожжению на костре.
Участились случаи страшных болезней, что без того унесли много жизней. Люди держались подальше от толп и прятались в удаленных частях леса, не решаясь лишний раз выходить в город.
Отдавая половину своего заработанного, им приходилось кое-как выживать. Скот умирал от того, что и вовсе его не было чем кормить. Люди сами еле добывали хлеб.
Во всём происходящем винили ведьм, ведь это они призвали тёмные силы и устроили Ад на Земле. С каждым днём их давили, словно жучков. Виноватых и ни в чём не повинных. Каждая женщина в чужих глазах была прислужницей Дьявола. А значит, на месте сгорающей дотла сегодня женщине завтра могла оказаться любая из тех, кто сегодня стояла в толпе и наблюдала за смертельным зрелищем. Ты либо молчаливый зритель, либо будущее обугленное тело, что окажется следующим.
И никто не решался вступиться за этих несчастных женщин, большинство которых оказались там совсем не по своей вине. Ведь никто не желал быть в сговоре с ведьмой и оказаться сожжённым рядом с ней на пылающем костре.
17 июня. 1651 год.
Суетливо кружась по дому, мать готовила кушать, пока все были заняты своими делами. Она изредка посматривала в окно и покачивала головой. На душе её было совсем не спокойно, ведь дочь до сих пор не вернулась. На улице собрался народ, и, кажется, все вовсе забыли, что сейчас за время. Они разожгли костёр и пили эль прямо на улице. Там было слишком много пьяных людей, что не ведали, что творят. Если их увидят солдаты, то ни к чему хорошему это не приведёт. На улице совсем потемнело, и женщина пуще прежнего заволновалась. Старшей дочери не было уже более часа дома. Отправив её за нужными травами, женщина уже несколько раз пожалела, что не пошла вместо неё.
Резкий кашель раздался из комнаты. И она направилась туда.
– Берт. – Она оказалась подле мужа. – Потерпи немного, сейчас Гретель вернётся и принесёт нужные травы, и я сделаю тебе отвар. – Она взглянула на беспомощного мужа, которого било ознобом.
– Зачем ты отпустила её так поздно одну? – Он слышал звуки с улицы. – Там полно плохих людей, что, если, кто-то увидит, как она собирает эти травы и скажут что-либо про неё. Не надо так рисковать её жизнью из-за меня! – он закашлялся.
– Я ведь отправила её засветло, она уже должна вот-вот вернуться. – Женщина бегала глазами в сторону двери.
– Агнет. – Муж сжал руку своей жены. – Я чувствую себя слишком плохо, не думаю, что смогу протянуть до утра. Хочу увидеть Гретель и Томаса.
Женщина изменилась в лице.
– Не говори так. – Она крепко сжала его ладонь. – Гретта, дочка, где же ты? – Женщина уставилась в окно. Сзади подошёл семилетний Томас и сел рядом с матерью на пол.
– Не подходи близко, сынок, – отец строго, но в то же время с заботой сказал.
– Какой же ты большой совсем вырос. Обычно этого не замечаешь. Но сейчас… – Он вновь закашлял. – Ты вырастишь большим и хорошим человеком, – его губ коснулась улыбка. Глаза не отрывались от сына, будто закрыв их, он больше не увидит его, не в силах поднять веки.
Мальчик медленно потянулся к отцу и не слушая его, крепко прижался к нему. – Папа, скоро вернётся Гретта, и мама сделает тебе отвар. Пожалуйста, не закрывай глаза. Не спи.
В сердце женщины всё бушевало, она переживала за всех: за мальчика, что может заразиться, но не смела оторвать его от умирающего отца, за мужа, что держался из последних сил, и за дочь, которой уже больше часа не было дома.
– Где же моя красавица, дочь? – горько взглянул на жену её муж. Та, лишь склонив голову поникла.
Отправив мальчика в постель, она подбежала к окну. На улице по-прежнему находились люди. Они буйствовали и слишком сильно опьянели. Разве они не понимают к чему это может привести?
Агнет села на скамью и прикрыла рот ладошкой. Она была в утопии. И представить себе не могла, как будет продолжаться жизнь без Берта. Ведь он единственный, кто несёт в дом хоть какую-то прибыль. Иначе они умрут с голоду и нечем будет платить королевству. Последняя скотина уже вымерла, а значит – это конец. Не успела она и подумать, как дверь резко отворилась и вошла Гретель, она кинула мешочек с травами на стол и стянула капюшон.
– Где же ты была столько времени? – Мать вскочила.
– Там столько людей на улице, я старалась не попадаться никому на глаза. Шла по глубине леса, не выходя на дорогу.
– Они все, как с ума сошли. Такое время, о чём они думают? – Женщина ухватила мешок с травами и начала готовить отвар. – Тебя никто не видел, как ты собирала их?
– Нет, я же говорю, была крайне осторожна. – Девушка наконец скинула с себя плащ. – Как там папа?
– Тебе лучше сходить к нему, – женщина отвела взгляд.
Направившись в комнату, Гретель села рядом с отцом на полу. Она ухватила его руку и провела по лбу.
– Боже, мама, он слишком горячий!
– Я знаю, я делаю всё, что в моих силах.
