ГЛАВА 1
Прикрыв глаза рукой — солнечные очки помогали слабо — Белла смотрела, как идет на посадку стремительная белоснежная яхта. Пафосная и хищная, как и ее владелец. “Тинтея, детка, этот день настал! Иду к тебе. Бегу. Лечу. Плыву. И все сразу. Нашел целых пару недель в своем забитом расписании. Ради родной планеты ничего не жаль. Ждите меня, крошки. Как и обещал, наша встреча будет жаркой, сладкой и незабываемой”.
Она рванула сюда, едва прочитав эту запись.
Хорошо быть дочерью владельца космопорта. Все двери перед тобой открыты. Ну ладно, не все, никто не пустил бы ее на склад или тем более к топливным резервуарам, но выйти на служебный пандус, с которого прекрасный обзор на зону ожидания при вип-доках и никакой толпы — всегда пожалуйста.
Жаркий, насыщенный влагой близкого океана ветер трепал волосы и длинную юбку. Ветер пах солью, но запах раскаленных двигателей и горячей обшивки кораблей перебивал аромат моря.
А внизу творилось настоящее безумие. Впервые Белла наблюдала его своими глазами. Нет, конечно, она знала, что Хейл Данжеро способен посеять вокруг себя хаос одним щелчком пальцев. Хотя и щелкать не придется: хватит одной усмешки с обложки очередного глянца или взгляда исподлобья, как в том проклятом рекламном ролике. Новом. Очередном. Но сейчас безумие фанаток добралось и до нее. Захлестнуло не хуже океанской волны. Даже сердце билось с восторженным предвкушением, наверняка так же, как у тех, кто толпился и орал рядом с Хейлом.
Охрана космопорта, личная охрана семьи Данжеро, еще, кажется, городские полицейские. И этот усиленный заслон дрогнул, прогнулся и едва не порвался, когда из дверей вип-дока появился ОН.
Все-таки никакие, даже самые лучшие камеры и фотографы не в состоянии были передать и вполовину эту бьющую наотмашь, почти животную притягательность Хейла. И дело не в стилистах и упаковке, не в пафосном черном прикиде от лучших кутюрье. Он мог бы, пожалуй, напялить на себя хоть мешок, или вообще раздеться. Хотя нет. Если бы Хейл вздумал раздеться в этой толпе, фанатки разнесли бы космопорт похлеще тайфуна. Просто сам он, весь, от походки до хищной улыбки, был воплощением уверенности и желания. “Ходячий секс. Горячий до полного растекания мозгов”, — как однажды сказала Бетси. И с ней невозможно было не согласиться.
От восторженного вопля пополам с визгом заложило уши. Кажется, фанатки перекрыли даже рокот взлетающего с грузового поля танкера! А Хейл только улыбнулся во все зубы и вскинул руки в приветственном взмахе.
Белла едва не начала махать в ответ! Все-таки безумие толпы заразительно даже вот так, на расстоянии. Сейчас не имело никакого значения, что она помнила его мальчишкой, с которым вместе росли, пока дядя Петрас не увез Хейла в закрытую школу на Балорте и сам не перебрался туда, оставив бизнес на Тинтее. Не имели значения детские споры, драки, глупые игры в мафию и шпионов. По крайней мере, по тем нескольким строчкам, которые Хейл всегда присылал ей на день рождения, было не понять, помнил ли он сам об их детской дружбе. Или это не больше, чем формальная вежливость, обязательная для людей одного круга, и точно так же он поздравляет и толстушку Ванду Росс, и занудного ботаника Виктора Грасса, которого терпеть не мог в школе?
Интересно все же, зачем он прилетел? Да еще на пару недель? Никаких значимых мероприятий не ожидается. Может…
Движение позади Хейла отвлекло, неоформившаяся мысль вылетела из головы, и Белла замерла, прижав ладонь ко рту. Пока все взгляды скрещивались на Хейле, из вип-дока вышла женщина. Тут же свернула в сторону, к запасному выходу, наверняка никто ее и не увидел, кроме Беллы. А Белла…
Она просто не знала, верить ли глазам. Но эту походку, быстрый разворот почти танцевальным, легким движением, взмах руки, небрежно поправляющей прическу… Она не могла забыть. Никогда.
— Мама?
Глаза защипало от слез. Разве это могло быть? На самом деле? Ведь мама… Похороны были как раз через два дня после отлета семейства Данжеро. Дядя Петрас принес соболезнования и сожалел, что не имеет возможности остаться и достойно проводить супругу бывшего делового партнера. Хейл кривил губы, как будто хотел что-то сказать, но не знал, как. Отец рыл землю, пытаясь найти виновников несчастного случая, но так и не нашел. “Трагическая случайность”, так написали в некрологе.
Показалось? Просто похожа? Мама была белокожей рыжеватой шатенкой, как и Белла, та женщина — черноволосая и смуглая. Но разве могут разные люди настолько одинаково двигаться?
А разве может женщина двигаться точно так же, как пять лет назад, будто всего несколько дней прошло?
— Да-а, я здесь, с вами-и-и! — разнесся по вип-залу голос Хейла, и снова ударил по ушам восторженный визг фанаток. Белла, очнувшись, помчалась к запасному выходу, вслед за незнакомкой, так похожей на маму. Неслась, рискуя свалиться с пандуса, к лифту, вниз, по служебному коридору в обход всех пунктов контроля. И все равно успела заметить только мелькнувшую в сутолоке портовой площади статную фигуру в легком светлом платье, собранные в высокий хвост черные локоны, взмах руки, подзывающей такси…
