Анри Лурье, тридцати семи лет от роду, по воле судьбы ставший журналистом, нашел себя, что называется в этой профессии. За последние пять лет, он неоднократно удостаивался международных премий в этой области и уже два года, как начал читать факультативные лекции в Национальном университете Франции, для молодых коллег. Являясь «вольным художником», не ограниченный рамками редакционных заданий, он плодотворно сотрудничал с «Франс пресс», «Нувэль Обсэрватёр», «Либэрасьон», «Лё Монд», «Лё Фигаро» и телеканалом «Загадки истории», получая за свои работы сногсшибательные гонорары, которые действительно того стоили. Репортажи Лурье, всегда отличались независимым мнением, были интересны и своевременны. Он доискивался до причин конфликтов, освещая мнение обеих сторон, не стеснялся резких, но правдивых высказываний в адрес мировых политических лидеров. Если ему приходилось готовить к публикации материал исторического характера, то это тоже был детальный труд, с предварительной проработкой архивов, обязательным мнением нескольких историков, а если получалось найти, то и свидетельствами-рассказами живых очевидцев недавнего прошлого, которое в нынешнее время уже стало историей. Несмотря на постоянное освещений событий современности, любимой тематикой Лурье, оставались исторические события связанные с Второй мировой войной, древним Египтом, Китайской Империей и народами населявшими Амазонскую сельву в доколумбовую эпоху. Не обошел он вниманием Французскую Полинезию, остров Пасхи и острова Зеленого Мыса, порой находя в этих окраинных местах цивилизации свидетельства и документы, которые порой ставили под сомнение принятые в современной науке, законы расселения человечества по планете. Но сейчас Анри третий день подряд рылся в бесконечных закромах Федерального архива Германии, разместившегося в Кобленце, и после объединения Германии, вобравшего в свои бездонные недра архивы ГДР[1] и ФРГ[2]. Здесь же находился и военно-морской архив, который, по сути, и был нужен Анри. Через трое суток, проведенных в кабинете выделенном ему для работы и напоминающем своей обстановкой лабораторию генетики, он уже мог считаться, специалистом средней руки по немецким подводным лодкам, времен Второй мировой войны и их боевым успехам. Интерес его был вызван не просто любопытством или новой темой журналистского расследования – Анри отрабатывал частный заказ.
Пять дней назад, к нему обратился его дальний родственник по линии бывшей супруги – Генрих фон Краузе. Поздно вечером, барон привез четыре тетради, исписанные красивым женским почерком, толстый блокнот в кожаном переплете, затертые старые карты, с целой массой непонятных пометок. Генрих объяснил, что это записи воспоминаний его прадеда – Вальтера фон Краузе, героя войны, командира подводной лодки. Его дневники и карты, которые после смерти, хранились в семейном архиве, баронов фон Краузе.
Месяц назад, Генрих похоронил своего единственного близкого родственника – Фридриха фон Краузе, ушедшего из жизни на 75-м году жизни и приходившегося ему дедом. Дед Генриха, после смерти родителей, погибших в ДТП, когда мальчику не исполнилось и трех лет, взял всю заботу о внуке на себя, заменив внезапно осиротевшему отпрыску древнего рода – мать и отца. Генрих отвечал деду, взаимной любовью. Смерть дорогого человека, повергла потомка славного семейства воинов и бизнесменов, в глубокий траур. Грусти добавило и вступившее в силу завещание, согласно которому Генрих был обязан разобраться в записях и исполнить последнюю волю прадеда, в противном случае он лишался половины огромного состояния, единоличным владельцем которого теперь стал. Генриху заниматься изучением воспоминаний прадеда было некогда, да и поручить было некому. В его огромной империи, раскинувшейся от берегов Латинской Америки, до пустынь Северной Африки и старинных городов Европы, не было историков, журналистов, или просто архивариусов. Да и по возрасту большинство служащих концерна, имели довольно смутное представление, о временах, описанных в дневниках прадеда, составленное из школьного курса истории и просмотренных художественных фильмов на эту тематику. Основные предприятия и филиалы концерна «Кrauze Co Ltd», располагались в сорока шести странах мира. Лишиться половины этого состояния, передав его в Фонд Помощи Развивающимся Странам, согласно завещанию, Генрих не хотел, да и не мог, это означало крах всей империи. Тогда он вспомнил о Лурье и приехал в Париж.
Созвонившись, они договорился о встрече и вечером, того же дня, барон вошел в небольшую квартиру, расположенную на верхнем этаже дома, построенного на ул. Пиранделло, в Париже, в конце 30-х годов прошлого века. Своей внешностью, Генрих прямо противоположно отличался от журналиста. Среднего роста, коренастый, больше похожий на докера, чем на удачливого бизнесмена, с типичными для баварца чертами лица, барон невзрачно смотрелся на фоне высокого, ладно сложенного, француза, с черной кудрявой шевелюрой, обычной трехдневной щетиной на красивом лице и карими глазами. Поприветствовав Анри, Генрих хмыкнул, оглядев скромное убранство четырехкомнатной квартиры, заваленные газетами и журналами полки, книги и справочники, лежавшие тут и там и пестревшие многочисленными закладками. Квартиру Лурье, купил после развода с женой, отказавшись от загородного дома, предпочтя свободную наличность, бесполезной для него недвижимости. Маргарет, приходилась двоюродной племянницей барону и была на десять лет моложе Лурье. Воспитание и образование она получила в английских закрытых учебных заведениях для девушек, где ей на протяжении восьми лет, прививались манеры поведения светской львицы, и давалось пристойное образование. С Лурье они познакомились в Альпах, на горнолыжном курорте, при очень смешных обстоятельствах. Во время спуска на сноуборде, Маргарет по неосторожности врезалась в Анри гонявшего на лыжах по той же трассе и они в обнимку, проехали несколько десятков метров по скользкому склону. Ехали это громко сказано. Ехал Лурье, спиной по укатанному снегу, с поднятыми вверх ногами, чтобы не сломать недавно купленные по сумасшедшей цене лыжи
