Холодные струи хлестали по стеклу, превращая пейзаж за окном в мутное пятно. Кучер нахлестывал лошадей, карету подбрасывало на ухабах, из-за чего лорд Морисмерт уже несколько раз соскальзывал с обитого бархатом сиденья, чувствительно ударившись. Впрочем, такие мелочи могли бы доставить неприятности полукровке, а никак не одному из самых сильных вампиров. Каберт ограничился тем, что, прошипев сквозь зубы очередное ругательство, оборачивался к окну, мысленно прикидывая, как долго ему еще ехать.
Нельзя сказать, что он сильно торопился достигнуть места назначения. Будь его воля, вампир находился бы сейчас в своем замке. Но письмо, полученное от главы Ладоней жнеца, не оставляло выбора.
«Интересно, зачем я ему понадобился? Надеюсь, Чиан ничего не натворил», – напряженно размышлял лорд. От мальчишки не приходило вестей несколько дней, но Морисмерт не тревожился. Ведь все складывалось вполне успешно: старый король мертв, вдовствующую королеву обвинили в колдовстве и собирались казнить, причем, что особенно приятно, сами же полукровки. А без защитного барьера, который могли устанавливать только женщины из королевской семьи, Веталия долго не продержится…
Морисмерт позволил себе легкую улыбку. Да, план хорош, и, в случае его осуществления, позволит его клану достичь могущества. Нет никаких причин для волнений.
Но, два часа спустя, когда карета прогрохотала по выложенному камнем внутреннему двору замка, Морисмерта охватило дурное предчувствие. Не дожидаясь помощи слуг, он распахнул дверцу кареты и вышел, прямо под косые струи дождя. Плащ, накинутый на плечи, тут же превратился в мокрую, не защищающую от холода, тряпку. Лорд надвинул на лицо шляпу и направился к высокому крыльцу, у которого замерла стража.
Ему пришлось назвать свое имя и несколько минут терпеливо ждать, пока не появился личный слуга Того-кто-в-тени. Стекающие по лицу холодные струйки, проникавшие под одежду, а также сдержанный кивок слуги вместо почтительного поклона, не улучшили настроения вампира. Но Каберт, ни словом, ни взглядом, не выразил личных чувств. О хозяине замка ходили разные слухи, вплоть до самых нелепых, но чрезмерной доброты или снисходительности в нем никто не замечал.
– Прошу следовать за мной, – вежливо, но отстраненно произнес слуга. Каберт попытался припомнить его имя, чтобы сделать разговор более доверительным, но внезапно понял, что видит молодого мужчину впервые. А ведь он приезжал сюда всего пару месяцев назад…
«Интересно, что случилось с Ревером? – лорд все же вспомнил имя слуги, – имел неосторожность не угодить хозяину? Или просто надоел? Не зря говорят: находясь близко к огню, рискуешь обжечься».
Но все посторонние мысли вылетели у Морисмерта из головы, когда слуга отворил дверь, ведущую в просторный, богато украшенный зал. Пусть немного мрачный – горело лишь несколько светильников – но острое зрение вампира позволило ему разглядеть, и тяжелые бархатные шторы, прикрывавшие окна, и светлый ковер под ногами, и даже старинные статуи, расположенные в нишах стен. Это ничем не напоминало рабочий кабинет, в который его приглашали в прошлый раз. Морисмерт прищурился: он не любил сюрпризы.
Времени на раздумья ему не дали: за спиной послышался шорох, потом легкие, почти невесомые шаги. Каберт резко повернулся, чтобы, спустя мгновение, склониться в низком поклоне перед хозяином замка. Он не спешил выпрямляться, не только из-за требований этикета, но еще и для того, чтобы скрыть усмешку. Закутанная в длинный, до самого пола, балахон, фигура никак не ассоциировалась у него с одним из самых могущественных вампиров Этернала.
– Каберт, – послышался мелодичный голос. – Подойди.
Морисмерт неохотно сделал несколько шагов в его сторону. По спине пробежал неприятный холодок, пальцы рук непроизвольно сжались. Жаль, что по правилам этикета гости не могли приносить с собой оружие.
«Вряд ли бы это мне помогло, – одернул себя лорд. – Никто не знает пределов его силы. Поэтому, постараемся, как можно лучше сыграть страх и, одновременно, восхищение, находясь перед некоронованным правителем Этернала».
Поклонившись, Каберт устремил взгляд чуть повыше головы хозяина замка. Лицо вампира скрывал глубокий капюшон, и никто из живущих в Этернале не видел, что под ним. А те, кто видел, – уже никогда и ничего не расскажут.
У Голоса Жнеца имелось немало причин прятать свою внешность. Согласно официальной версии, вампир, удостоенный чести служить Жнецу, лишался любого намека на индивидуальность. Огромная магическая сила и власть, дарованная ему, имела обратную сторону: Голос существовал только для того, чтобы озвучивать приказы повелителя. Но Морисмерт не без оснований подозревал, что вампир давно ведет свою игру, и, никем не узнанный, появляется среди себе подобных.
«И уничтожить его непросто… Все равно, что пытаться поймать тень или рябь, бегущую по воде».
Почувствовав изучающий взгляд, Каберт взял тонкую, затянутую в перчатку, ладонь, и коснулся её губами. Протягивать руку в перчатке – верх неприличия с точки зрения этикета, но Голос и в мелочах пытался сохранить инкогнито. Не потому ли он так часто менял личных слуг?
