Как бы ни был травмирован и отравлен за века наш язык, он то и дело проявляет неистребимое своеволие и скрытое лукавство. Вот уж, казалось бы, пресловутый эфир как физическая категория был упразднён официальной наукой ещё в начале ХХ века, а наши дикторы – сначала радио, а потом и теле-, десятилетиями выходили не куда-нибудь, а именно «в эфир», терпеливо ожидая, когда он, наконец, будет реабилитирован. Сегодня, можно сказать, дождались. И это слово благодаря прорывам в науке снова обрело плоть и кровь.
А с кодами «свой-чужой» в нашем языке тоже не всё так просто. Сколько уже лет прошло с того 93-го, когда харизматичный генерал Альберт Макашов шёл на московские баррикады с лозунгом: «Ни мэров, ни пэров, ни… – дальше не совсем нормативное», но и сейчас наш слух коробят сочетания типа «мэр Орехово-Зуева». Чужеродное, потому и не приживается. Но при этом – обратите внимание – мы спокойно говорим, например, «губернатор Калифорнии». Какие-то губернаторы были и есть также во Франции, Дании и многих других странах. Филологи, конечно, нас пытаются убедить, что слово, мол, заимствовано то ли из греческого, то ли из французского. Понятно, если голова повёрнута на запад, то и «славянин» происходит хоть от скандинавского «гребца» хоть от латинского «раба».
Но в Америке всё-таки штаты, а не губернии, да и во всех других странах их территории так не называются. Почему же они сегодня только у нас, может раньше всё было по другому? Альтернативные историки уже могут на этот счёт много чего рассказать. А наш язык мы сами, похоже, сильно недооцениваем.
Посмотрите, как залётное словечко «пиар» стало жить у нас своей, точнее нашей, жизнью, быстро обрусев и, презирая правила, приобрело сегодняшние смыслы. Если, скажем, пиарщики проводят очередную пиар-акцию, кого-то пиаря, то мы сразу понимаем, что это просто рекламная кампания какого-то политика или раскручивание очередной поп-звезды. А ведь это слово всего лишь аббревиатура: PR (Public Relation) – т.е. совершенно нейтральное «связь с общественностью». А нам чего? – мы и от аббревиатур горазды производить любые глаголы с прилагательными. Но в своём первоначальном смысле этот PR оказывается весьма действенным средством изучения состояния людских умов.
Сейчас довольно часто организаторы различных теле- и интернет-проектов стали практиковать выборочные опросы граждан – от случайных прохожих до целевых групп разных возрастов и профессий. Эти «связники с общественностью» порой задают вопросы, особенно молодёжи, весьма провокационные, а то и с заведомым подвохом и стёбом, типа: «Вы знаете, что Суворов победил Гитлера на Куликовом поле в 1961 году?». Поражает и шокирует то, что очень большой процент опрашиваемого разновозрастного молодняка вчистую на этом покупается, демонстрируя тотальное невежество и девственную tabula rasa на месте мозговых извилин. Впрочем, этот очевидный деграданс затронул уже и более старшие поколения.
На более серьёзные вопросы по существу – будь то история, литература или какие-то технические знания – зачастую следует сакраментальный ответ: «А зачем мне это надо?» И это действительно воспринимается как ответ, хотя, по сути, встречный вопрос.
Но именно в этом вопросе-ответе, по сути, и заключены все главные смыслы нашей жизни – каждого из нас, а не только тех, кого мы тут помянули, – все проблемы выбора, двигаться вверх или вниз, продолжать спать или проснуться.
Акцент на каждом из этих слов оказывается стратегически значим:
– ЗАЧЕМ мне это надо,
– зачем МНЕ это надо,
– зачем мне ЭТО надо,
– зачем мне это НАДО.
Поэтому данная книга – вторая из Записок крамольника – для тех, кто пытается ответить на эти вопросы, а значит, переставших быть спящими. Поскольку данная работа является прямым продолжением предыдущей, в чём-то её серьёзно уточняя и даже исправляя, конечно, было бы желательно, чтобы читатель сначала ознакомился с первой книгой («Между Большим Взрывом и Богом»). Интернет к вашим услугам.
