После того, как его комиссовали, Александр долго ещё не мог в это поверить. Он всю свою жизнь посвятил армии и спецназу. Был прирожденным воином – без страха и упрека. Натренированное тело – для выполнения любых, даже самых сложных, заданий. На грани жизни и смерти. Холодный рассудок – самый лучший помощник и оружие….
Но после ранения и контузии у него появилось обостренное чувство справедливости и иногда просыпающееся раздвоение личности. Он становился кем-то другим и начинал попадать в странные передряги.
Даже, если это его и не касалось, он кидался на помощь незнакомым людям. Словно внутренний кодекс чести призывал ему так поступать.
Поэтому психолог и дал заключение, что для несения дальнейшей службы он больше не годен.
Вернувшись домой, Александр устроился в кузнечный цех – благо, сил махать молотом хватало. За этим занятием он забывал обо всем, в том числе, и о своем ранении.
Так он и увлекся художественной ковкой.
Да еще изредка заезжал в гости к своему командиру. Тоже отставнику Сергею Сергеевичу, который его и познакомил с миром рыцарей и поединков, где, как казалось Александру, он уже когда-то жил, или, может быть, и продолжает жить в своей «другой жизни».
Сегодня он был на подъёме: к фестивалю реконструкции рыцарских боев уже почти все готово. Целых три года он вручную ковал свои доспехи, по крупицам собирая все знания об изготовлении холодного оружия и кованых лат.
Конечно, многое было утеряно в столетиях и кануло в лету. Но пытливый ум и упорство, с которыми он, открывая книгу за книгой, собирал эти знания, а также новые друзья из исторического клуба «Грааль», которые, как и он, болели стариной, помогли ему воссоздать все обмундирование рыцаря – начиная со шлема и кольчуги и заканчивая кирасой и ножными латами.
Но особой его гордостью были меч и щит.
Он потратил столько сил, чтобы узнать секрет изготовления меча. До всего дошел сам. Своими руками выковал его. Закалил, наточил и отполировал так, что невозможно было даже догадаться, что его сделал просто любитель.
То же касалось и щита. Все крепления и окантовка его были сделаны из натуральной кожи. А сам щит выкован из цельного куска металла. Толщина брони была такой, что выстрел, почти в упор, из охотничьего ружья не оставлял даже вмятины – лишь пару царапин.
Собирая свои доспехи в чемоданы и чехлы, он уже предвкушал потешные баталии с такими же, как и он, «рыцарями».
Игорю Анатольевичу уже давно не давала покоя одна заправка. Владелец, бывший военный Сергей, никак не хотел с ним «сотрудничать»: на все просьбы по-хорошему начинать «платить за безопасность» отвечал отказом.
А ведь Игорь Анатольевич не привык, чтобы в этом городе ему кто-нибудь отказывал. Конечно, уже давно прошли лихие 90-е, и просто так никто не стрелял и не взрывал машины и людей. Теперь расклад был иной: нанятые юристы, адвокаты, полиция и «свой» мэр уже давно следили, чтобы никто не опаздывал с платежами.
Все «братки», которые уцелели, стали уважаемыми бизнесменами и близкими друзьями «шефа». Обзавелись семьями, большими домами и своей личной охраной. А по субботам, в бане, вспоминая годы своей бурной молодости, решали «хозяйственные вопросы» под патронажем шефа Игоря Анатольевича.
– А вот скажи мне, Петр Тимофеевич, что у нас по торговым точкам? Нехорошо получается… Я тебе для чего людей дал? – спросил Игорь Анатольевич у одного из парящихся в бане.
Но тот лишь пожал плечами.
– Так вот, – продолжил Игорь Анатольевич, – сроку тебе неделя для того, чтобы решить вопрос с персоналом. Иначе этим займется мой старый друг. Он давно просит меня дать ему шанс показать, как он может решать дела.
– Хорошо, хорошо, – испуганно ответил Пётр Тимофеевич, вытирая со лба пот: то ли от испуга, то ли от горячего пара.
Сидевшие рядом начальник полиции и мэр только переглянулись между собой.
– Георгий, – обратился он к мэру. – Послушай, дорогой, что там с лицензией у этого строптивого владельца бензоколонки? Сколько можно ходить вокруг да около? Или мне самому с ним вопрос решить, раз у вас ничего не решается? Неохота туда пускать «красного петуха» – мы же не варвары в своем городе просто так дорогое имущества портить. Оно нам самим пригодится. Значит, так: если он опять пойдет в отказ, поговорим с ним по-другому. Плевать, что он бывший боевой офицер. У нас тут своих обстрелянных парней хватает.
– Я даже думаю, – начал, было, Георгий Борисович, как его все называли. – Я даже думаю, что эти разговоры ни к чему. Давно пора, чтобы с ним произошел несчастный случай. Такие просто так не сдаются. Да он ещё и на рынке людей баламутит. Пора ему и «честь знать».
– Ну, раз вы так думаете, то так тому и быть. Жаль служивого – несговорчивый попался. Жаль… Ну, что господа? Ещё по одной и – в бассейн? Хватит нам на сегодня проблемы решать. Да и девочки уже заждались!
И вся компания, подняв бокалы и залпом выпив, тронулась на выход из бани в бассейн, где плескались и ждали их молодые девушки в костюмах Евы.
