МОИМ УЧИТЕЛЯМ
с любовью и благодарностью
Давыдовой Лоре Николаевне
Григорьевой Ольге Николаевне
Осмачкиной Людмиле Ивановне
Кочетову Владимиру Николаевичу
Фатющенко Валентину Ивановичу
…А можно ли сказать,
О чём души срывающийся звук,
И не солгать?
Мы живы там, пока о нас помнят здесь…
Мы живы здесь, пока о нас помнят там…
ОЖИДАНИЕ
Я на швабру накручу
Старых листьев ворох,
Облака сотру
И синь промою.
Я песком, как самовар,
Надраю солнце,
Чтобы рыжей медью
Затопить оконце.
Ветру бороду протру
Травой зелёной,
Раскудрявлю спящий пруд
Лёгким клёном.
Землю-матушку крутну
Пятернёю
И твой взгляд пролью
Звёздным роем.
1972
Застыло небо в удивленье
Над удивленною землёй.
Той зачарованной весной
Какой-то безымянный гений
Коснулся мира лёгкою рукой.
Он проскользнул прозрачной тенью,
На землю тихо уронил
Ту первозданность удивленья,
Ту удивлённость восхищенья,
В которых этот мир застыл.
1972
Старый клоун над спящим городом
Ходил по лунному лучику
И было ему очень холодно,
А на маленьком бледном личике
Улыбка была нарисована.
31.12.73
Я знаю, ты живёшь под этим небом,
С тобой мы смотрим на одну звезду.
Я знаю радости твои и беды,
Но к твоему порогу не приду.
Так мир велик, что в этих закоулках
Я потерял тот верный путь прямой.
Час до тебя, а кажется, как будто
Я должен обойти весь шар земной.
Мне это не под силу, ангел мой.
1974
Всё кажется, сейчас, из этого молчанья,
Из этой темноты, что за спиной,
Шаги возникнут. Их мелодия печально
И властно вдруг потянет за собой.
И я пойду. И долго будет бредить
Моя звезда, но слов не разобрать.
И сломанным крылом взмахнет созвездье Лебедь,
Над сединой своей заплачет мать.
И будет длинным путь, и будет бесконечен,
Как сон, в котором всё – в последний раз.
Как сон, что был с тобой так быстротечен
И что мелодией шагов коснулся глаз.
1974
Душа моя, что ты таишь?
Каких глубин неясный очерк
Порой я вижу? Что молчишь?
О чём молчанье долгой ночи?
Пружина ли земных страстей
В тебе свивается всё туже?
Или далёких кораблей
Ты видишь флаги в полукружье
Вечерних зорь?..
20.05.75
Слышишь? Дождь набирается сил
И ведёт нескончаемый свой монолог.
Он, наверно, земле в любви признаётся.
За окном – темнота,
За стеною – гитарный зевок.
И слова.
И виденье весны
В бормотанье бадьи у колодца.
24.08.75
Ночь. Одиночество. Часов сердцебиенье.
Зрачок окна на призрачной стене.
Фонарь. И нервный танец светотени.
И снег… Нет, снег уже во сне.
18.02.76
Что было? И было ли? Рук монолог.
Громадина дома, глядящего в душу
Сотнею окон. Лед и песок.
Стояла, а сердце стучало «трушу!».
Два шага… и ляжет на трубку рука.
Два шага… и голос… и пропасть.
Два шага… но, Боже, как жизнь коротка!
Полжизни на шаг – не та скорость.
Что было? И было ли? Стыли глаза.
Две льдинки в ресницах, а третья – сердце.
Два шага… вся жизнь… Войти и сказать:
– Здравствуйте, я – согреться.
20.03.76
Любил ли ты полынною любовью
И был ли одинок среди людей?
И был ли ты охвачен тем безмолвьем,
Что промораживает до костей?
– Любил. Был одинок. И мёрз.
Искал ли ты в своей душе закатной
Зарницы не родившихся планет?
– Искал, но там их нет.
Ты был ли на краю? Тебя коснулось счастье
Своим испепеляющим крылом?
И был ли ты когда-нибудь всевластен?
Ты был рабом?
– Душа сгорела.
Ты чувствовал себя древнее мира?
Ты слал проклятья и молитвы в пустоту?
Ты сотворял… ты разбивал кумиры?
Ты предавал мечту?
– Я жил.
Иди за Мной, Я дам тебе забвенье.
– Нет.
Спасенье от предательств и любви.
– О, нет…
Иди за Мной, там – Воскресенье!
– Течёт любви река.
Твой Бог, Я преклоняю пред тобой колени
Века.
26.03.76
Остановись, присядь и успокойся, молчи.
Представь себе, что мы совсем одни
На всей земле.
Представь, что кроме звёзд и темноты
Нет ничего,
Ни тела, ни травы, ни звука, ни весны.
Нет и его.
Тебе легко не чувствовать границ, не двигаться
И быть везде,
Скользить, как от звезды тепло,
По пустоте.
Тебе легко не помнить, не искать,
Не убивать словами,
Не видеть сны и сердце не взрывать
Ночами.
И так века не жить.
Теперь открой глаза и подойди к окну…
Два снегиря в снегу,
На ветке клёна длинная сосулька
И чей-то крик:
Бегу!
Стук сердца. Всё дано на миг.
И то не всем.
И горькое на вдохе леденит
«Зачем?».
Но эти снегири, как две строки,
Написанные сердцем,
Которое живёт всегда.
28.03.76
На короткую жизнь слишком жёсткий регламент:
Три звезды упадут, а потом ещё две.
Вот тогда-то последнюю точку поставит
Ангел первой любви на прошедшей судьбе.
Вот тогда-то и дрогнут влюблённые руки,
И глаза примут мир чернотою зрачка,
И уйдут из души удивлённые звуки,
Сердце сделает два… три последних скачка.
Вот тогда мы поймём, что несло нам спасенье,
Вот тогда мы оценим безмолвье ночей.
И, наверно, простится друзьям отреченье,
И, наверно, мы снова увидим друзей.
И помянут они наших душ многогрешность,
И по кругу пойдёт горькой влаги стакан.
В сигаретном дыму – голубая нездешность
И холодный рассвет, что не каждому дан.
1976
А знаете ли вы, что по ночам
Трамваи превращаются в коней?
Привольно их безмолвным табунам
На спинах задремавших площадей.
А знаете ли вы, что по ночам
Ваш дом становится огромным кораблём
И бороздит горящий океан
Уснувших улиц, так уставших днём?
А знаете ли вы, что по ночам
