1. Глава 1
Голова раскалывалась.
В горле пересохло, и язык еле ворочался. Руки-ноги затекли, слушались с опозданием, словно не желая реагировать своевременно на команды мозга. Да и мозгу будто стало тесно в черепной коробке.
И ещё, кажется, подташнивало.
Похоже, гулянка удалась на славу.
Я шевельнула рукой, вяло мотнула тяжёлой головой. Руке почему-то неудобно, что-то стягивало запястье, не позволяя передвинуть конечность. Смутные ощущения подсказывали, что со второй рукой и обеими ногами дела обстояли не лучше.
Я что, привязана? И лежу на чём-то мягком, гладком. И, надо признать, несколько сквозит… во всех местах.
Насилу разлепила один глаз. Подумала и закрыла – уж больно света яркого вокруг много.
– Проснулась, – прозвучал рядом мужской голос.
Незнакомый мужской голос. А мальчиков мы на наш девичник не приглашали!
– Долго что-то, – произнёс другой голос, тоже мужской, незнакомый и даже капельку обеспокоенный.
– Какая разница? – равнодушно добавил… третий?
А это уже настораживает.
Кто-то легонько похлопал по моей щеке. Я снова мотнула головой и протестующе замычала.
– Заканчивайте с разговорами, мы не за ожидание с болтовнёй на пару платим, – продолжил третий и добавил совсем другим тоном, ласковым и воркующим: – Сейчас нам будет хорошо-о…
Кто и за что тут платит? Вся выпивка была за счёт Урсулы как главной виновницы торжества!
И кому должно стать хорошо? Мне вот пока что-то не очень…
На моё колено легла ладонь. Провела этак неспешно до бедра, где – в теории, по крайней мере, – должен был сбиться подол короткого платья, да только оный там явно не обнаружился, потому как наглая длань беспрепятственно огладила бедро и подобралась к сокровенному. Прикоснулась через тонкую ткань – трусики, во всяком случае, на мне остались, и на том, как говорится, спасибо, – попыталась что-то там обвести и нажать. Предположительного возбуждения от стимуляции сей я не испытала, то ли из-за похмелья, то ли просто потому, что сунуть руку женщине между ног и маленько там пошурудить ещё не означает по умолчанию вспышки удовольствия. Тем более рука незнакомая, возможно, немытая и неизвестно где побывавшая перед этим…
Скривившись, глаза я всё-таки открыла, поморгала, силясь сфокусировать взгляд. И заорала!
Не каждый день обнаруживаешь себя по пробуждению на широкой кровати и в окружении сразу трёх мужиков! Причём мужиков в стёганых тёмно-синих халатах и предусмотрительно надетых чёрных полумасках. Двое полулежали по обеим сторонам от меня, а третий, отличавшийся от собратьев по койке брутальной щетиной и полными губами, стоял на коленях между моими разведёнными ногами, привязанными к резным столбикам по углам кровати. Руки оплетены кожаными ремнями и притянуты к завиткам на высокой фигурной спинке.
Длань номер Третий догадливо отдёрнул и во избежание дальнейших трепыханий прижал обеими руками мои ноги к простыне.
– Если не успокоишься сама – успокоим насильно, – лениво пообещал второй, даже не поморщившись от моих воплей. – Как тебе больше нравится: по-хорошему или по-плохому? Что предпочитаешь: зелье с афродизиаком или немного боли? А кричать бесполезно, здесь тебя всё равно никто не услышит.
Я умолкла. Шикарный какой выбор – наркотик или избиение! И где я вообще нахожусь?
Комната без окон, с тёмно-синими, не иначе как в тон халатам, стенами и яркими светильниками. Кровать посередине, занимала большую часть помещения, справа камин с уютно потрескивающим огнём, массивное кресло рядом, на полу светло-серый ковёр с длинным ворсом, похожий на шкуру неведомого зверя. Две двери по разным сторонам, невысокий шкаф со стеклянными дверцами и бутылками внутри, пара пустых столиков. И я сама дивным завершающим штрихом, растянутая на кожаной привязи, растрёпанная, в одном нижнем белье.
Я судорожно сглотнула, облизала пересохшие губы.
– Н-не надо… б-боли, – пролепетала я жалко.
– Вот и умница, – номер Второй изобразил некое подобие улыбки и покровительственным жестом убрал с моего лица рыжую прядку. – Будешь и дальше вести себя хорошо – и вечер закончится приятно не только для нас.
О-о! То есть буду тихой покорной рабыней-наложницей и, так и быть, «мальчики» даже о моём удовольствии подумают? И как тут отказаться от предложения щедрости столь невиданной да неслыханной?
Тем временем слегка позабытый номер Первый стянул бретельку короткого лифа, составлявшего верхнюю часть моего белья, запустил не менее наглые, чем у товарища, пальцы под тонкое кружево, погладил круговыми движениями сосок. И откуда эти субъекты наивные берутся, свято верящие в повышенную чувствительность женской груди? Кажется, сейчас все мои нервные окончания собрались совсем в других местах, далёких от общеизвестных эрогенных зон.
Я сглотнула снова, ощущая, как желудок скрутил спазм.
– А-а… – начала я. – У вас чего-нибудь антипохмельного нет? Или простой воды хотя бы… А ещё… меня тошнит…
Мужик мгновенно оставил мою грудь в покое и все трое недоверчиво, с глубоким подозрением уставились на меня.
– Нет, правда… – фразу я не закончила.
Потому что меня действительно стошнило.
На номера Первого.
Лучше бы на Третьего, конечно, – а нечего незнакомую девушку сразу за интимные места хватать! – но ремни не позволяли даже сесть ровно, не то что дотянуться до находящегося в ногах обидчика.
