ГЛАВА 1. Когда заходишь в подъезд, берегись, можешь
выйти в другой мир
Интересно, сколько лет
дают за убийство целой группы студентов? Немаленькой группы, в тридцать три
человека… Цифра-то какая знаковая…
Сложишь – и получается
дьявольская шестерочка…
Так язвительно думала я,
устало бредя с работы домой в тот злополучный зимний вечер. На хмуром небе одна
за другой неторопливо зажигались звезды. А, следом, возле домов, словно бы
вторя им, вспыхивали ослепительные жемчужины фонарей.
И даже они меня
раздражали.
Не мудрено! Денек выдался
хуже некуда. Экзамен у полностью платной, а, значит, самой элитной и самой
ленивой группы в ВУЗЕ. Эти дети не то чтобы предмет выучить, подержать в руках
учебник уже считали тяжким трудом.
Обнаружить у них хотя бы
крупицу знаний – целое искусство, под стать колдовству. Нужно очень долго
задавать наводящие вопросы и молиться, чтобы они не навели студента на мысль о
том, как же хочется чипсов и кока-колы.
К концу экзамена язык
едва ворочался, голова гудела, как чугунный котел, а спина адски болела от
многочасового сидения. Сил не хватало даже на то, чтобы злиться. Досадовать на
судьбу и почем зря ругать составителей расписания, подсунувших мне этих
студентов.
Про свой любимый
аттракцион, под названием «заполни десять ведомостей от руки и отвези в корпус
на другом конце города», я уже вообще молчу.
Погодка тоже не
подкачала.
Метель сбивала с ног и
швыряла в лицо снежинки. Они кололись и упорно забивались под ворот дубленки,
как бы отчаянно я ни куталась. Приморозило знатно – щеки и нос щипало, а руки
не согревались даже в двойных варежках.
Асфальт возле нашего
дома, покрытый толстой-толстой коркой льда, не посыпали солью, кажется, с
самого начала зимы. Ноги скользили, как на катке, так и норовили уехать назад и
опрокинуть меня лицом прямо на лед. Нет уж! Дудки! Расквасить нос перед самым
Днем Рождения я себе не позволю!
Я торопливо засеменила к
спасительному подъезду. Метель возмущенно завыла в ответ, вырвала из-под шапки
рыжий локон, облепила снегом и швырнула в лицо. Вот уж спасибо так спасибо.
Лед, конечно, полезен для тонуса кожи. Но не до такой же степени.
Я бросила опасливый
взгляд на сосульки – они подозрительно позвякивали со всех карнизов. И не
решаясь уточнить – это угроза или так, музыкальное сопровождение, нырнула под
спасительный козырек над входной дверью. Приложила магнитный ключ к домофону и
бросилась в подъезд.
И… меня поглотили темнота
и тишина.
Неужели в подъезде разом
погасли все лампочки? Вот ведь управляющая компания, прах ее побери! Доберусь
до квартиры – немедленно позвоню и выскажу все, что думаю. Четырежды выскажу.
Если не проникнутся, закачу лекцию по магнитным свойствам металлов. Наши
управдомы всегда принимают ее за отборную нецензурную брань.
Однажды, после такого
интеллектуального нокаута, слесарь густо покраснел, спрятал глаза и смущено
пробормотал:
– Ну зачем уж вы так?
Преподаватель все же. Несу уже я свою маг-нито-стрик-цию… ик…короче ее самую, в
подвал. И не надо меня сразу на гистеререзис посылать. Слово-то какое… Я вам
еще пригожусь. А на счет точки кури… я бросил, честное слово.
Чтобы добраться до
лестницы в целости и сохранности, я осторожно шагнула в сторону и попыталась
нащупать рукой ближайшую стену. Ничего. Рука проваливалась в пустоту. Я сделала
еще пару маленьких шажков в сторону и повторила попытку. Снова ничего. Пустота.
Чертовщина какая-то!
Внезапно в темноте кто-то
смачно выругался, и твердая мужская рука дернула меня за ладонь. И… меня
засосало в нечто вроде огромной воронки – черной и глянцевой, как «задник»
женского журнала. Вот только оттуда не улыбались во все сорок три белоснежных зуба
худющие модели.
Некоторое время меня
крутило и швыряло так, что казалось – внутренности оторвались и бродят по телу,
в поисках выхода.
Выскочила я из воронки на
огромной скорости. И почти ослепнув от яркого солнца, из последних сил
попыталась затормозить хоть обо что-нибудь. Но до ближайших деревьев не
дотянулась, а больше ничего подходящего поблизости не обнаружилось.
Колени подогнулись,
подошвы зимних сапог проехались по траве, как по катку. Я дернулась, замолотила
руками по воздуху, стремясь удержать равновесие и… больно грохнулась на спину.
Теперь солнечный свет уже
не слепил, скорее, выжигал глаза напрочь. Даже пышные кроны деревьев над
головой не заслоняли яркие лучи, а только прореживали их изумрудной зеленью.
Вначале я зажмурилась,
потом быстро заморгала, пытаясь привыкнуть к неугомонному солнцу. Вокруг
разливались разноголосые птичьи трели. Где-то в вышине негромко шелестела листва,
воздух, напоенный запахом прокаленной хвои, хотелось вдыхать полной грудью.
Стоп… Лес? Лето? День?
Неужели я так сильно
приложилась головой?
Под руками точно была
трава. Двойные варежки я потеряла где-то по дороге, и теперь жесткие стебли
беспощадно царапали кожу, а мягкие былинки игриво щекотали ладони. В дубленке
стало невыносимо жарко. Я слегка приподнялась, расстегнула клепки и вытащила
руки из рукавов. Теперь моя «зимняя шкурка» выполняла роль коврика для пикника.
