Осенью небо становится прозрачнее и свежее, словно намекает о будущих холодах. Но у нас в сентябре еще тепло, и я в джинсовой куртке и белых льняных брюках бегу с работы в кафе, где договорились встретиться с подругой.
Обычно срезаю путь через дома, но сегодня решила пройти сквером – погода хорошая, воздух чистый. Самое время гулять.
Затянув темные волосы в высокий хвост, я перешла дорогу и вошла под прохладную тень лип. В сквере опиливали деревья, видимо, так заранее готовятся к зиме, что совсем некстати – опилки летят, оседают на куртке, да и деревья жалко. Но хуже всего то, что одно из деревьев лежит поперек пути, упершись кроной в другое. Получаются как бы «воротца», что выглядит даже немного угрожающе – ствол-то толстенный.
– Не бойтесь, девушка, – улыбчиво крикнул рабочий с бензопилой, – не обвалится.
Стало почему-то неуютно, но пугаться недопиленного дерева глупо, поэтому натянула улыбку в ответ и прошла под стволом.
Дальше что-то случилось со зрением, помутнело в глазах, картинка расплылась и расфокусировалась. Я на ходу с силой потерла глаза, рискуя размазать тушь. Давно стоило сделать татуаж, как советовала подруга – она же давно все себе нарисовала перманентными красками и вообще забыла, что такое краситься по утрам. Но я все же медлила. Во-первых, боялась – это ведь надо иголками прямо в лицо, а во-вторых, на зарплату воспитательницы в детском саду не особо по косметологам, или кто там делает такой перманент, побегаешь. Хотя мне, разумеется, хотелось и выглядеть свежее, и позволить себе такой салон.
В двадцать семь лет уже хочется омолодить некоторые элементы. Хотя, может, мне кажется, и все дело в рекламе, которая только и говорит: «Гиалуроновое восстановление», «Кислородное воздействие» и «Инъекционная косметология».
Пока я терла глаза, закололо кожу, будто резко похолодало или… нет. Скорее, как если бы отсидела все тело разом. При этом я продолжала идти. Наверное, в глаз попала деревянная стружка, если так долго не получается привести зрение в порядок. Придется наведаться к окулисту, такие соринки лучше не оставлять без внимания, мало ли куда воткнется эта колючка.
Но, как только вспомнила про окулиста, к моему облегчению видимость начала постепенно возвращаться. Правда, то, что проявлялось вокруг, совсем не похоже на сквер. Очевидно, что я попросту забрела на съемочную площадку, потому что того, что тут находится, я точно на этих аллеях никогда не видела.
Золотистое закатное солнце; одноэтажные и двухэтажные каменные домики; широкая брусчатая дорога с тротуарами по краям, где редкими потоками движется массовка. Причем костюмированная – некоторые женщины наряжены в пышные юбки с передниками, на головах чепцы, из-под которых торчат кудряшки. Другие разодеты в помпезные платья с рюшами. Эти важно вышагивают, придерживая на плече кружевные зонтики, правда, непонятно, зачем они, если на головах шляпы (правда, больше напоминающие какие-то нереальные конструкции).
Мужчины тоже переодеты в костюмы – классические, строгие, только вместо пиджаков, кажется, камзолы или ливреи, или не знаю. Никогда не разбиралась в названиях старинных одежд. Правда, они не то чтобы странные, скорее стилизованные. Слишком уж дорого выглядят, такой качественной ткани в старые времена быть просто не могло.
От разглядывания съемочной площадки меня оторвал приятный мужской голос.
– …а вечером Баскет занесет свитки. Тогда и будем разбираться, кто с кем связан. В конце концов, пока у нас нет материала, можно только строить догадки.
Вздрогнув, я повернулась и растерянно выпучилась, не сбавляя шага, на высокого мужчину в темно-зеленой ливрее (или что там на нем), в такого же цвета брюках и черных сапогах до колен, а на груди поблескивает голубой медальон на цепочке. Мужчина идет рядом со мной, будто все это время мы с ним разговаривали. На вид он мой ровесник, привлекательный, с немного строгими чертами лица. Волосы настолько белые, что даже жалко – сколько обесцвечивания пришлось сделать ради такого эффекта.
Я оторопело похлопала ресницами, а мужчина повернул на ходу голову и уставился на меня возмущенными голубыми глазами.
– Ириана, ну? Ты чего молчишь? – настойчиво спросил он. – Я все понимаю, у тебя мыслительный процесс. Но мне хотя бы надо понимать: у меня день свободен или мчаться обратно в Магистрариум и делать вид, что усердно работаю. Иначе майормаг Рафаэль Ксантан с меня три шкуры спустит.
Его непринужденная и искренняя речь меня вогнали в такой ступор, что пропал дар речи. Ириана? Какой Магистрариум? Какие свитки? О чем он вообще?
Окончательно растерявшись, я сглотнула вдруг резко ставшую вязкой слюну и пробормотала:
– Э… вы меня с кем-то спутали.
Брови мужчину искривились, он выпучился, а через пару секунд засмеялся.
– Отличная шутка, лордин магический инспектор третьего ранга, – проговорил он. – Я прям даже поверил. Если честно, очень убедительно. И вот это твое выражение лица. Угу. Очень натурально.
Его веселья я не разделяла, и чем больше он говорил, чем сильнее что-то тревожное начинало ворочаться в груди. Что-то не так. Что-то определенно не так. Откуда тут взялась эта киноплощадка? Еще вчера ничего не было, я проезжала на автобусе мимо сквера, и он был обычным, зеленым и с лавочками. А теперь домики, мостовая, ряженые. Да тут целый город! Такое даже тремя бригадами за ночь не сделать.
