В девяностые годы мальчишки мечтали быть бандитами, девчонки валютными проститутками, так уж про зомбировали. Что тут скажешь конечно не все так мечтали и не все так были, ну скажем сорок процентов уж точно…
И я попал на эту удочку, спортсмен, высшие образование, работы нет, что тут делать… Ребята из ШВСП предложили будь с нами, тут надо принимать сразу решение, а то, кто не с ними тот против них.
– Я с Вами…
Машина под жопой, сзади трое таких же как я, весело, ездим на «стрелки», старшие что-то трут мы бойцы, как оказалось потом обычный расходный материал, кинут сто баксов на всех и все дела. Быстро освоился, не пил, не курил, наркоту любою вообще считал грязью. Направили в «Интербиржу». Задачу поставили договариваться с конторами по «растаможке». Получалось Вольво по восемьсот баксов, при цене в двадцать четыре тысячи или пивко по три пфеннигу все было можно, всё шло как нужно. Иногда машины с грузом стояли под окнами, ждали ГТД. В один из дней выхожу около фуры б эха старая без номеров.
– Твоя?
– Моя!
– Теперь наша!
Водила сыт кипятком, сам на нервишках, стремно, договорились о стрелки. Среди них один такой весь на костюме и корочкой светит, рядом синева стоит, говорит:
– Улица вам не спортзал, идите говорит ГТО сдавайте…
Встреча так встреча, зарядились по полной, арбалет, тт., «помпавик» и ещё кой какое барахло.
Разговор не получился их было больше, да и матёрые были, когда отказали, уже при разъезде спустили курки, хотели всех завалить. Тут как в дыму, всё заволокло, в глазах как в замедленной съёмки одного завалил, другой прострелил колено, потом месиво, у шатали голову, очнулся в военной академии на Боткинской. Хорошо, что был оформлен в Альфе такое ОП. Врач не понял наверно, а может и всё понял, повезло больница лучшая в городе по тем временам.
Итог коленная чашечка развалилась на три части, нога в гипсе от паха до лодыжки, она меня не тревожила не болела, вот голова и лицо это полным пиздец, глаз один не видит, черный синяк сплошной, всё вздуто и опухши, кровоподтёки, башка та сторона глаза раздута в два раза, говорить трудно иногда потолок летает, одним словом монстр из фильма ужасов. Палата просторная, светлая, окна по четыре метра, народу мало из восьми коек половина занято, бельё чистое и постельное и то, что на мне, запах свежести от него исходит. Лешачий врач майор, молодой парень возраста такого же как я, внимательный, даже учтивый какой то, ходит по три раза в день, медсестры симпатичные приветливые, глаза их помню, светлые какие то, ясные колют мне обезболивающие и ещё какие то лекарства, всегда поправляют кровать, в смысле белье, вставать пока не могу, да и как тут встать гипс. На третьей день повезли куда-то на каталке, оказалось на консилиум, такая же кафедра как у нас в институте, большая просторная, парты как на горе расположены, майор доклад делает. Смотрят рентгеновские снимки, с начало ноги, потом головы…
Как эхо слышу:
– Операцию рано, делать. Слабоват, да и вообще с головой не понятно, надо наблюдать …Если десять дней пролежит, то колено соберём, хотя может и не дотянет…
подытожил глава отделения.
– Суки -подумал я, ведь я всё слышу, и одним глазом вижу.
Привезли в палату, там проветривание, в окне солнышко светит, небо синие, медсестры полы натирают, одна из персонала очень симпатичная, фигуристая, грудь полная, стоячая, сама кровь с молоком, попа то, что надо, талия есть…
– Есть хочу -прохрипел
Она меня услышала, кивнула головой. Суп был вкусный, макароны по-флотски вообще предел мечтаний, а чай вообще в жизни такой не пил, наверно, что-то добавили выпил огромнейшую кружку, бросило в пот как в сауне. Осмотрелся кроме меня ещё три человека лежат, то же не ходячие. Говорить могут, но лежат как «пластуны», оказалось у одного позвоночник сломан, у другого множественные ранения семнадцать ножевых ран, у третьего шея сломана он и говорил то с трудом шипел, вот такая компания.
Мысли в голову обычно ночью лезут, а мысли совсем не радостные: зачем?
Ну зачем в это дело влез, романтика, поддержка, один в поле не воин. Да нет всё не то, хотел, хотел, а что хотел не понятно.
Ребята приходили, нанесли всего, соки, фрукты, шоколад, но смотрели как-то отрешённо, сочувствия не было, а вот злость в глазах была, злость – это хорошо, значит будет дело и хочу, чтоб они это сделали. Будет ответ вот какой, это только время покажет. Серёга сказал:
– Волына у меня, не переживай!
А мне и переживать то особенно нечего, лишь бы оклематься.
– Парни не приходите больше, потом встретимся -выговорил с трудом
Не к чему им видеть то, что и с ними может случиться, да и с врачом зря они тёрли, тот им объяснил, что уже бегать не буду, что на всю жизнь хромой, да и с головой проблемы, может в любой момент гематома увеличиться и будет пипец, конец будет. Они и не приходили, только Серёга меня навещал почти каждый день. Молодой был, организм, тренированный спасибо отцу что заставлял тренироваться, на турник гонял, на пляже по песку бегать заставлял. Малым был спорт в печёнках сидел, хотел во дворе с ребятами дурака валять, листья клёна и дуба курить, в пекаря играть и буру. В башке на десятый день всё рассосалось, тут и операция на ноге. Интересно врач про неё рассказывал, говорит сделаем надрез, чашечку соберём, скрутим болтами, кость и срастётся.
