Тяжелые влажные хлопья снега путались в длинных черных волосах Дженны Пирсон и забивались за воротник ее пальто. Похоже, мать-Природа решила испытать ее терпение.
К сожалению, отступать Дженне было некуда, тем более у нее наконец появился план, как вернуть все в жизни на свои места, и она не собиралась сдаваться. Она шла по заснеженной улице мимо украшенных к Рождеству разноцветными гирляндами домов. Подняв воротник пальто, Дженна спрятала нос в любимом кашемировом шарфе. За годы, проведенные в Нью-Йорке, она успела забыть, какими холодными бывают зимы в этом маленьком городке на севере штата Индиана, который большинство людей ошибочно считали райским уголком.
Хотя лично ей он больше напоминал тюрьму.
Ветер бросил ей в лицо пригоршню мокрого снега. Дженна поморщилась и ускорила шаг. Похоже, за те двадцать минут, которые она провела в булочной, покупая с детства любимое печенье, буря только усилилась.
Хотя она вошла в булочную всего за пару минут до закрытия, Саманта Макгрегор не отказала себе в удовольствии усадить свою школьную подругу за стол и за чашечкой чая расспросить ее о большом городе и поделиться последними новостями.
Так Дженна узнала о том, что Стоктон Грисхем вернулся в город и даже открыл здесь ресторан. Сначала она не поверила своим ушам. До сего момента она была уверена в том, что Стоктон продолжает свое триумфальное шествие по миру, поражая кулинарными талантами жителей столиц и мегаполисов.
Наверное, в городе ее детства действительно есть что-то непреодолимо притягательное, заставляющее людей возвращаться сюда. Но только не Дженну. Ее сердце всегда принадлежало Нью-Йорку, хотя сейчас…
Дженна ускорила шаг, надеясь, что быстрый стук ее каблучков заглушит шепот вопросов, роем рассерженных пчел мечущихся в ее голове. Вопросов, на которые у нее не было ответов. Снегопад все усиливался, но Дженна продолжала идти, то и дело поскальзываясь на наледи, скрытой под пушистым белым покровом.
Добравшись до припаркованной за углом машины, она бросила пакет с печеньем на пассажирское сиденье и, повернув ключ зажигания, включила дворники и кондиционер. Ей уже давно не приходилось вести машину в такой снегопад. До любой точки Нью-Йорка можно было добраться на метро или на такси, но в Ривербенде не встретишь желтую машину с шашечками на боку.
Здесь Дженна осталась наедине со снежной бурей. И ожидающей ее работой, ради которой она и проделала весь этот путь. Она была бы рада повернуть на дорогу, ведущую к аэропорту, и улететь подальше от этого города, слишком хорошо знающего историю ее жизни, похожую на дурацкую мелодраму, и в любой момент готового поведать ее первому встречному языками городских сплетников, но пока не могла этого сделать. Оставалось надеяться, что за столько лет о ней все успели забыть.
Проехав четыре квартала, Дженна свернула направо и затормозила у большого желтого дома с широким белым крыльцом, весело подмигивающим разноцветными огоньками гирлянд. Дверь распахнулась, как только Дженна прикоснулась к звонку. Она невольно улыбнулась, вдохнув теплый воздух, наполненный знакомыми запахами домашнего уюта, кофе и корицы.
– Дженна! – радостно воскликнула тетушка Мейбел, выбегая на заснеженное крыльцо прямо в домашних тапочках и заключая ее в объятия.
Последний раз Дженна видела любимую тетушку два года назад, но та выглядела так, словно это было вчера: все те же серебристые кудри и сияющие голубые глаза.
Если и было в этом городе что-то хорошее, то это, конечно, ее тетя, вырастившая дочь сестры как свою собственную.
– Тетушка Мейбел, я так по тебе скучала!
– Я по тебе тоже, моя милая, – вздохнула та, крепче прижав Дженну к себе. – Но если ты не планируешь продолжать свою карьеру в качестве снеговика на моем крыльце, нам лучше войти в дом и выпить по чашке кофе. Уверена, в этом пакете твое любимое печенье – нельзя допустить, чтобы оно замерзло.
– Я так предсказуема? – вздохнула Дженна, входя в дом вслед за тетушкой.
– Немного, но мне это в тебе нравится.
Похоже, годы обходили этот дом стороной: за то время, когда она провела в Нью-Йорке, здесь ничего не изменилось. В детстве эта ежедневная рутина сводила ее с ума, но сейчас она научилась ценить чувство спокойствия и стабильности, которое дарили эти стены. Ей показалось, что даже камень, тяжким грузом лежавший на ее сердце, стал немного легче.
Через пару минут она уже сидела за дубовым столом на кухне, а тетушка Мейбел разливала по чашкам ароматный кофе и выкладывала на тарелку печенье. Дженна выбрала песочный кругляшок и по привычке обмакнула его в кофе, прежде чем отправить в рот.
– Ты все еще делаешь это, – рассмеялась наблюдавшая за ней тетушка. – Ты совсем не изменилась.
– Нет, – покачала головой Дженна. – Я изменилась, и даже больше, чем ты думаешь.
– Люди не меняются. Они могут думать, что изменились, но в конце концов всегда возвращаются к своим корням. Посмотри, ты снова здесь, а у меня, как всегда, припасен для тебя кусок яблочного пирога – уверена, он поднимет тебе настроение.
