Всякій человѣкъ въ первые года своего дѣтства, часто юности, считаетъ собою, тѣмъ, что онъ называетъ «я», свое рождающееся и умирающее животное существо, и не видитъ никакого противорѣчія въ томъ, что его жизнь отдѣлена отъ другихъ существъ и не вѣчна, а прекращается смертью. Большей частью, хотя онъ и знаетъ, что люди умираютъ, онъ не вѣритъ въ свою смерть и спокойно живетъ для удовлетворенія желаній этаго своего отдѣльнаго отъ всего міра существа. Но приходитъ время, и въ душѣ человѣка зажигается свѣтъ сознанія, человѣкъ видитъ, что онъ одинъ среди безконечнаго пространства міра и безконечнаго числа существъ, живущихъ такъ же, какъ и онъ каждое для однаго себя, видитъ, что срокъ его жизни – одно мгновенье среди безконечнаго времени. И какъ только человѣкъ не черезъ другихъ услыхалъ про такое положеніе человѣка въ мірѣ, но самъ понялъ и созналъ его, такъ тотчасъ на него находитъ ужасъ передъ ожидающими его страданіями и смертью, а —главное, является вопросъ: зачѣмъ эта его жизнь, и что ему дѣлать. Прежній двигатель жизни, желаніе блага одному себѣ, становится недостаточнымъ, человѣкъ видитъ, что животное благо свое и другихъ нужныхъ ему существъ, обманчиво и неизбѣжно кончается смертью и ищетъ новаго смысла и двигателя жизни, и мучается пока не находитъ его.
Мученія эти суть муки рожденія; человѣкъ мучается, пока не найдетъ этого новаго двигателя и смысла жизни, и пока но родится къ новой жизни.
Проснувшееся сознаніе жизни показываетъ человѣку, что прежнія,>1 вполнѣ удовлетворявшія>2 его влеченія>3 личной жизни, приводятъ его и другія существа къ бѣдствіямъ, что эти влеченія неразумны, a вмѣстѣ съ тѣмъ влеченія эти продолжаютъ требовать своего удовлетворенія, и въ человѣкѣ является раздвоеніе и недоумѣніе: какому изъ двухъ голосовъ слѣдовать: голосу ли животнаго чувства, или разумнаго сознанія, противорѣчащаго ему. И раздвоеніе это (хотя и неизбѣжно разрѣшающееся съ теченіемъ жизни въ пользу непрестанно растущаго разумнаго сознанія въ человѣкѣ, съ годами все менѣе и менѣе привлекаемаго удовлетвореніемъ животныхъ чувствъ), – человѣкъ то отдается требованіямъ животнаго и страдаетъ, сознавая безсмысленность этихъ требованій, то отдается требованіямъ разумнаго сознанія и страдаетъ отъ неудовлетворенія требованіямъ жив[отнаго]. Но мученія эти неизбѣжны и суть ничто иное, какъ муки рожденія къ новой жизни.
Вотъ это то рожденье къ новой жизни и совершается ученіемъ Христа, совершается тѣмъ, что ученіе это даетъ и указываетъ новый смыслъ жизни, открывающійся для проснувшагося сознанія, и освобождаетъ тотъ новый, иной, чѣмъ животный, двигатель жизни, который находится въ каждомъ человѣкѣ, но еще связанъ въ немъ старыми привычками животной жизни.
