Поначалу все книги кажутся занудными. И эта не стала исключением. Сколько нужно сил, чтобы оторвать читателя от проблем и дел мирских, но если писателю это удается, то все в его пере, и скука превращается в страсть!
….Она была «еще та штучка»! Крысы вообще не глупые создания, способные, так сказать, к коллективному творчеству. Например, организованное ограбление курятника – в корыстных, для коллектива, съедобных целях! Вы спросите: зачем такому совершенному созданию такой несовершенно облезлый и непомерно длинный хвост? А вот для всяких изощренных похищений – куриных яиц, например!
Да, именно за него коллега тянет собрата, лежащего на спине, который по-матерински бережно обнимает яйцо, дабы не расколотить несостоявшуюся, прямо скажем, виртуальную теперь уже куру! А если кого приподнять надо на должную высоту, на которой уже сам, то это тоже делается не посредством взятки.
Шу была аскеткой. Никакого коллектива у нее не было. Хотя был когда-то, но неудачный брак с предводителем стаи обошелся ей боком. Во всем виноват ее неуемный аналитический мозг и гордость, которая и всем нам частенько помеха.
….Когда-то, еще в стае, было спланировано одно «дело». Решили украсть пропитаньице, да у кого – у лис! Ну никого наивнее рядом не нашли, что ли? Но голодуха подвела! Она-то и помутила разум всех, но не Шу! Та сразу сказала, что этот номер «голый», как их хвосты. И что у лис отходных путей в норах нет. Лично она в это дело не сунется ни одной ногой – вези ее туда хоть в инвалидной каталке. И, несмотря на голод, она советует поискать варианты безопаснее.
Но тогдашний ее муженек, умопомраченный голодом и собственной фразой «Я сказал!», повел-таки, подтянутый в области живота отряд на верное, как он говорил, дело… Когда «брали товар», в норе никого не было, да и снаружи казалось тоже, но это только казалось! В лисьей стае существовал некий косоглазый, который не был убогим от рождения. Просто в детстве он внимательно отследил весь процесс солнечного затмения. Вот так у него глаз и залип.
Стая его на охоту не брала – он только мешал да панику наводил. К тому же давал ложную сводку о наличии отсутствия, а про координаты я вообще молчу. Так вот, этот косоглазый очень зорко следил тогда за входом в нору (насколько позволяла ему сбитая планка). За это, собственно, его и кормили. Это и являлось его, язык не поворачивается произнести, прямой задачей. В общем, вы поняли – от него-то и требовалось поднять большой кипиш. Что он тогда и сделал.
Тут же, откуда ни возьмись, появилась вся остальная братва, за исключением тех, кто был в командировках и разведке. В общем, наваляли всем по самые бакенбарды и порвали на тряпочки! Шу смотрела на это, обливаясь слезами, но поделать ничего уже не могла. Как и не смогла остановить своих соплеменников раньше…
Некоторые ее сородичи умудрились спастись. Предводитель – муж ее – изрядно потрепанный, без хвоста и уха в том числе. Но уцелевшим нечего было ей сказать, а ей – тем более! И она ушла…
Долго она скиталась, выращивая и убивая, и снова выращивая свои тени. Шу брела, сторонясь всех, питаясь грибами, ягодами – всем тем, что можно есть и пить. Ночами остерегаясь сов, одним глазом пялилась из укрытия на кусок небесного сыра и размышляла о бренности мира. О том, что хорошо, что не успела обзавестись детьми от вождя. Ибо хлопотно кочевать с поколением молодым и незнакомым, а если они к тому же еще и унаследовали его характер…
Она совсем не думала о красоте, которая скоротечна, как цветок летом, а уж сорванный – тем более. Таким сорванным цветком она, в сущности, и являлась. И если б не ее ум и внутреннее чутье, часто думала она, лежать бы ей тряпочкой на лисьей территории с остекленевшими глазами. Но оставим прошлое прошлому и заглянем в день настоящий!
Шу так привыкла кочевать, что и не представляла ни дня без пути, это стало уже почти стилем жизни. Компаса у нее не было и для себя она решила двигаться строго в сторону восходящего солнца. Так она и оставляла за собой – каждый день по солнцу!