Давным-давно жил великий Лисий дух. Множество славных воинов были с ним связаны, множество побед ему посвящали. Но измельчал народ, пообвыкся, заперся в стенах каменных, закрылся от мира живого да мира магического. Мало кто поет шаманские песни, мало кто со зверем дружит. А уж к лисьему дух, что стали с ложью ассоциировать, так вообще никто дела иметь не хотел.
Уснул, тоскуя, Лисий дух. Перестал являться на слабые зовы, так как звали лишь укорить его да высмеять. А над миром стала сгущаться тьма. Вначале не понял этого никто. Ну подумаешь, зверья поменьше стало, эка невидаль. Подумаешь, зимы холоднее стали и злее и к людям, и к лесу, так что с того? Ученые твердят повсюду, что климат виноват, как им не поверить?! Стали духи-птицы засыпать в астральном мире, слишком уж холодно и тоскливо им было. За ними потянулись зайцы, кабаны, олени и бизоны. Уже и духи-волки стали думать о сне, потому что стынь и в астральный мир пробираться стала.
Тогда и собрался круг шаманов, что своих духов-хранителей ещё слышали. Собрались они думу думать, да искать причину сна астральных товарищей и помощников. И встал главный шаман, чьим хранителем Медвежий дух был, да молвил:
– Настало темное и холодное время. И именно нам предстоит выяснить, что же случилось. Люди в городах сердца и души оставившие и не чуют этих изменений. А мир катится к закату быстрее, чем солнце в самый короткий день. Метель же воет не только в мире живых, но и в астрале уже. Когда уснули Псы мы потеряли стабильную связь с миром мертвых, ведь соколы и ястребы уснули ещё раньше, слишком холодно для птиц и в мире живых и в астральном мире. Что делать будем? А главное с чего началось всё?
Поднялся шаман Волчьего духа.
– Забыли Лисьего духа. Назвали обманщиком, забыв о силе и ловкости его. Забыли и предали огню древние предания о великих воинах, что несли тепло. Уснул первым Лисий дух. Тогда и началось всё. Но нет никого, кто смог бы дозваться его. Нет никого, кто нуждался бы в нем настолько, чтобы Лисий дух умерил гордость и проснулся на помощь. Лисий дух, несущий в шерсти тепло, а на кончике хвоста солнце.
Вдруг поднялась та, что тоже ходила с Волчьим духом. Звякнули зубы на бусах, зашуршал мех.
– Всё так, мой брат. Кроме того, что некому позвать. В эту луну к возрасту принятия пришел Лекс, мальчишка-бродяжка, прибившийся к нашей деревне по весенней распутице. Его мать выгнала его за то, что рассказывал ей небылицы. Что спит он, якобы, на живом тепле, что укрывает во сне хвостом. Что пахнет от меха, в который он утыкается теплом. И теплой землей, а значит и славным урожаем.
Шаман Медвежьего духа поднялся.
– Веди его к нам. Принятие – это важно, а с такой предрасположенностью… сама понимаешь. Иди, Астара, приведи к нам Лекса.
