Глава l возвращение
Англия. 1889 год.
Густой туман, как и полагается Лондону в ноябре, обволакивал станцию Паддингтон, приглушая звук шагов и свистов железнодорожников. Из клубов пара, вольно струившихся от паровоза, вышел молодой человек – высокий, широкоплечий, в длинном пальто с поднятым воротником. Его острые черты лица, темные глаза и уверенная поступь невольно привлекали внимание прохожих.
– "Еще год назад деревья были меньше, а небоскрёбов не было," – пробормотал он, почти с укором глядя на изменившийся горизонт родного Лондона.
Габриэль Смит, выпускник юридического факультета колледжа Кингс, возвращался домой после длительного пребывания в Оксфорде. Он был человеком, в котором сочетались расчетливость логика и бесстрастие Холмса с опасным шармом и скрытым внутренним огнём, сродни Люциферу, каким его описывали в древних книгах.
На перроне его уже ждал человек с более мягкими чертами, но с таким же внимательным взглядом. На два дюйма ниже, с небрежной ухмылкой и золотистыми кудрями, стоял Николо Идальго – его старый друг, сын испанских эмигрантов, давно осевших в Англии.
– "Ты стал ещё серьёзнее, Габриэль. Надеюсь, Лондон тебя не разочарует так же, как и ты разочаровал колледжских дам своим внезапным отъездом."
– "Глупость, Ник. Дамы любят загадки. А я – разгадывать их." – с легким оттенком насмешки ответил Смит.
За дружеской перепалкой скрывалась настоящая привязанность, выношенная годами соседства. Они росли вместе, а их дружба укрепилась ещё больше с появлением Наэль – младшей сестры Николо. Девушка, столь же загадочная, сколь и прекрасная, была той самой тенью из прошлого, которую Габриэль вспоминал в самых неожиданных моментах.
ГЛАВА II. УЖИН ПОД СВЕЧАМИ
Резиденция семьи Идальго располагалась в западной части Лондона, в районе Белгравии, где фасады домов были белоснежными, а окна – высокими и строгими. Особняк с французским балконом, изысканным садом и мраморным входом не изменился с тех пор, как Габриэль бывал здесь подростком.
Дверь ему открыл дворецкий, кивнув с узнаваемым хладнокровием слуги, привыкшего к титулованным и влиятельным гостям.
Габриэль прошёл через залу, где стены украшали картины испанских мастеров, а запах воска и розмарина напоминал о семейной чистоте, непоказной, но дорогой.
В большой столовой за овальным столом в стиле Людовика XV уже собирались Идальго. Свет золотых люстр отражался в хрустале бокалов и позолоченных приборах.
Наэль сидела у окна, в бледно-серебристом платье, со вкусом подобранном – скромно, но безошибочно изысканно. Она слегка улыбнулась при виде Габриэля – без жеманства, без игры. Просто тепло.
– "Мистер Смит вернулся к нам живым и невредимым," – с притворной торжественностью произнёс Николо, вставая, – "а значит, вечер будет в два раза интереснее."
– "Если только ты не решишь рассказывать анекдоты за ужином – тогда в четыре раза хуже," – сдержанно парировал Габриэль, вызывая смех у всей семьи.
За ужином подавали говяжью вырезку с трюфельным соусом, мидии, красное вино из погреба дона Идальго, выдержанное, как и сам хозяин дома. Рамона Идальго, элегантная женщина в украшениях с перламутром, следила за беседой с материнским чутьём и мягким испанским акцентом.
Разговоры касались путешествий, лошадей, коллекций книг. Иногда – будущих реформ в праве, где Габриэль выступал с резкими, но аргументированными замечаниями.
– "Вы всё ещё верите, что правда выше закона?" – спросил дон Идальго с интересом.
– "Нет. Я верю, что правда – это единственное, ради чего стоит изучать закон," – ответил Смит.
Наэль посмотрела на него чуть дольше, чем принято. Он почувствовал этот взгляд, но не поднял глаз. Пока.
Когда подали десерт – лимонный тарт и крепкий кофе – вечер постепенно перешёл в мягкую тишину. На веранде, в свете фонарей и пламени камина, Габриэль стоял у перил. Позади – шаги.
– "Ты изменился," – сказала Наэль негромко.
– "А ты – нет. Всё такая же невыносимо наблюдательная."
– "Тебя легко читать. Как книгу в старом переплёте."
– "Значит, надо сменить обложку."
Она улыбнулась. Ветер с Темзы донёс лёгкий аромат ночной сирени.
ГЛАВА III. СОН, КОТОРЫЙ ПРОСЫПАЕТСЯ
Серые облака нависли над Лондоном, когда Габриэль наконец вернулся в свой родовой дом – мрачное викторианское строение с коваными перилами и тяжёлыми шторами, вечно пахнущее табаком, старой бумагой и чем-то неуловимо тревожным.
Он едва добрался до своей спальни, бросив пальто на кресло и не зажигая свет. Усталость – телесная, но больше – душевная, навалилась с непривычной силой. Он провалился в сон без сновидений. Без воспоминаний. Почти.
– "Габриэль! Проснись! Слышишь?! Габриэль!"
Голос. Знакомый. Беспокойный. Словно тень прошлого, которая вернулась через толщу времени.
Он открыл глаза. Над ним стоял Николо, взъерошенный, лицо раскраснелось, волосы слиплись от дождя.
– "Ты спишь, как мертвец. Это… это срочно. Одну из лавок твоего отца… там произошло убийство."
– "Какую лавку? Где? Когда?" – голос Габриэля прозвучал резко, почти скомандовано. Он уже сидел на кровати, глаза горели.
– "Магазин на Бейкер-стрит. Та, где витрины оформлены в синих шторах. Говорят, продавщицу нашли мёртвой. Всё оцеплено, полиция везде."
