Настороженно нюхая воздух маленьким черным носиком, ежик спешил по своим делам. Он знал – скоро наступит зима и тогда под снегом не сыщешь пропитания. Придется до весны отлеживаться в заранее подготовленной норке, что, правда, не так уж и плохо. Однако сейчас нужно как следует потрудиться. Внезапно зверек на мгновение замер и привычно свернулся в колючий клубок. Человек! От него всегда одни неприятности!
Человек между тем не шевелился и не подавал признаков жизни. Это был высокий, широкоплечий парень, в перемазанной грязью, окровавленной и изодранной одежде. Он лежал ничком на пожухлой траве, обхватив руками затылок. Рядом, привлеченная запахом запекшейся крови, вяло жужжала сонная осенняя муха. Человек вдруг застонал, затем с трудом поднял голову. Первое, что он увидел, – потемневшее от времени бревно, покрытое местами зеленой плесенью мха, а также еловую ветку, на которой ярким золотым пятном выделялся опавший лист орешника. Человек попытался сесть и тут же громко охнул: все тело пронзила острая боль, в глазах помутилось, к горлу подкатила тошнота. Он вновь бессильно распластался на земле. «Сам виноват, – просочилась в затуманенное сознание на удивление спокойная мысль. – Сам!..»
Приятели приканчивали вторую бутылку коньяка и с усмешкой посматривали на телевизионный экран, где вдохновенно кривлялись «маски-шоу», когда на журнальном столике властно зазвонил телефон. Сергей Соловьев, чертыхнувшись, снял трубку.
– Я слушаю, – недовольно буркнул он.
– Здравствуй, Сережа, – сказал на другом конце провода приятный баритон. – Быстрее приезжай, ты мне срочно нужен.
– Не могу сесть за руль, – попытался отмазаться Сергей, – много выпил!
– Ничего, я пришлю машину, – ответил баритон, и в трубке послышались короткие гудки.
– Что случилось? – полуобернулся к товарищу Юра, уже порядком окосевший.
– Шеф вызывает!
– Пошли его куда подальше!
– Нельзя, работа!
– Работа! – презрительно скривился Юра. – Стахановец хренов! Надо ведь и отдохнуть в кои-то веки!
– Заткнись, дурак! – обозлился Сергей. – Мне за это деньги платят! Причем немалые!
Зарабатывал он действительно прилично. Николай Васильевич Шабанов, преуспевающий бизнесмен, а в далеком прошлом, до отсидки, не менее преуспевающий хозяйственник, несмотря на природную скупость, своему доверенному телохранителю платил щедро. Шабанов занимался куплей-продажей в широких масштабах, имел мебельный цех, небольшую гостиницу и множество врагов, поэтому обойтись без личной охраны никак не мог. Сергея он нашел случайно три месяца назад. В тот день Шабанов, с раннего утра мотавшийся по делам и лишь к вечеру выкроивший время поесть, заехал в небольшой частный ресторанчик, уселся за столик, заглянул в меню и разочарованно сморщился. Ассортимент не соответствовал вкусам избалованного буржуа. Цены же, наоборот, кусались. Николай Васильевич собрался уже уходить, как вдруг внимание его привлек шум в противоположном конце зала. Трое подвыпивших кавказцев, недовольных то ли качеством блюд, то ли скоростью обслуживания, то ли просто обнаглевших, гортанно ругались, размахивали руками, а один тряс за отвороты рубашки перепуганного официанта. Немногочисленные посетители делали вид, будто ничего не замечают, что еще больше распаляло джигитов. Неожиданно из кухни вышел молодой широкоплечий повар, наскоро вытирающий руки о замызганный белый халат.
– Перестаньте буянить, – спокойно сказал он детям гор, – или сейчас выкину отсюда!
– Ай-вай! – взбесился самый здоровый из кавказцев. – Русский свинья! Я твой мама…
Договорить джигит не успел. Кулак повара врезался ему в челюсть, и массивная туша с грохотом обрушилась на пол.
– Кто еще хочет? – хладнокровно поинтересовался парень.
Вопрос остался без ответа. Два других южных гостя скромно помалкивали.
– Тогда расплачивайтесь по счету, забирайте эту падаль, и чтоб я больше здесь вас не видел!
– Можно тебя на минутку? – вежливо спросил Шабанов.
– Ну?
– Присядь, пожалуйста!
Повар подошел к столику, но остался стоять.
– В чем дело? – довольно недружелюбно осведомился он.
– Я хочу предложить тебе хорошую работу. Платить буду намного больше, чем ты получаешь здесь. Подожди! Не торопись отказываться! Вот моя визитная карточка. Надумаешь – позвони!
Соловьев колебался недолго. По правде сказать, ему до смерти опротивело париться на кухне возле плиты, выслушивать постоянные попреки сварливого метрдотеля. В эпоху социализма работа в ресторане считалась престижной, сулила хорошие доходы, а теперь… При капитализме труженики сферы обслуживания мгновенно утратили былое величие…
За окном послышались нетерпеливые гудки присланной Шабановым машины.
– Юра, побудь тут, я скоро вернусь, – сказал товарищу Сергей и, накинув куртку, вышел на улицу.
* * *
Николай Васильевич сидел в мягком кресле, курил сигарету и мрачно разглядывал мастера мебельного цеха. Мастер – худощавый мужчина средних лет, ежился под взглядом хозяина, нервно барабанил пальцами по столу, однако продолжал упорно настаивать на своем:
– Ребята уже три месяца зарплату не получали, а у них семьи, имейте совесть. Нельзя ведь так! Побойтесь Бога!
