– И все-таки, везучий ты гад, Савельев! – салютует мне Леха полупустым бокалом сока.
Мы втроем сидим в местном баре и празднуем мой выигрыш. Не особо большие деньги в наше время – квартиру в городе не купишь, на новую машину не хватит, но все равно приятно и душу греет семизначная сумма на счету на халяву.
– Сам в шоке, – смеюсь, запивая послевкусие от стейка минералкой.
Сегодня не пьем – я и Леха за рулем, Костяну через час на смену. Так, дружеский ужин.
– Кто бы подумать, да? Я всю жизнь считал эти лотерейки лохотроном. На моей памяти из знакомых не выигрывал никто. Вот вообще. Нет, ну я не беру в расчет мелочевку, типа, сто рублей – что это за выигрыш? За билет больше отдашь. А вот именно крупной суммой, как у тебя – первый раз.
– Говорят, под новый год чудеса случаются, – ухмыляется Костик, вытирая пальцы салфеткой. – Верь – и тебе повезет. Может быть. Когда-нибудь. Главное, Ритке не говори, а то чудо случится у нее, а не у тебя, – ржет он, намекая на неуемные аппетиты его супруги.
– Слышь, умник, ты на работу не опоздай. А с женой я сам разберусь.
– Блин, и правда пора, – расстроенно вздыхает Костя. – Ладно, пацаны, я пошел. Давайте в выходные нормальные посидим? Чтоб не на бегу, и никому не работу?
– Можно, – жму плечами.
– Да-да, а то ты так и не проставился.
– Как будто это моя вина.
С Лехой мы дружим с седьмого класса, вместе поступали в универ, а уже там к нашей компании присоединился Костян. Учеба давно и с отличием закончена, у ребят свои семьи, Леха даже двоих отпрысков успел настрогать, но дружить мы не перестали. И по выходным периодически встречаемся в баре.
Пацаны приходят с женами, я – чаще всего один. Хотя, тут как придется. Серьезных отношений у меня нет, а водить на такие посиделки проходных дамочек – это как встречать новый год в кругу семьи с проституткой. Вроде можно, но лучше не надо.
– Тогда в субботу, как обычно, – определяется Леха.
– А чего в субботу? Можно прям с вечера пятницы начинать. Все равно Денис башляет, – ржет второй товарищ.
– Ага, ты со своей Иришкой хотя бы на вечер договорись. А то она в прошлый раз грозилась прикрыть эту лавочку. А потом требуй трехдневного банкета.
– Так, ладно, пацаны. Мне тоже уже пора, – делаю знак официантке, чтобы принесла счет. – Давайте в субботу соберемся и посидим нормально. Я угощаю. Если вдруг какой форс-мажор – пишите заранее, перенесем.
Я расплачиваюсь за ужин, прощаюсь с друзьями и иду на выход. Стоянка, на которой я оставил свою машину чуть дальше обычного. Пешком – метров сто. Не совсем удобно, но основная стоянка заведения сегодня забита с самого утра. На первом этаже празднуют то ли свадьбу, то ли чей-то юбилей.
Я обхожу здание, заворачиваю за угол, когда откуда-то сбоку слышится чей-то всхлип и звук, похожий на рыдания. Оборачиваюсь. Не показалось. Девушка в костюме снегурочки сидит на ступеньках запасного входа и тихонько раскачивается из стороны в стороны. Из-под пушистой шапочки торчат две косички. Белые варежки, голубой халат, серебристые сапожки. Худенькая. Это заметно даже под зимним нарядом.
– С наступающим, – улыбаюсь девчонке.
Несмотря на сумрак и плохое освещение видно, что снегурка молодая. Студентка или в районе этого.
– Угу, – шмыгает она носом и еще больше опускает вниз голову, закрывает лицо ладонями.
Видимо, плохи дела.
– Эй, ты чего? Обидел кто? – ёкает что-то внутри.
– Он умрет теперь, понимаете? – поднимает на меня заплаканный взгляд. – Из-за этого мудака! Он напился, устроил дебош и нас выгнали. И ничего не заплатили. А я так надеялась на эти деньги и времени почти не осталось. Где я теперь возьму миллион?!
– Кто умрет? Почему? Какой миллион? – теряюсь в первый момент, слыша ее сумбурный рассказ.
Снегурочка хлюпает носом и опять прячет лицо в белых варежках. Мотает головой. А я понимаю, что дело серьезное.
Я никогда не был рыцарем, не спасал утопающих, не отправлял деньги через эсэмэски на лечение больных детей. Я вообще раньше жил в стороне от всего этого. Да что говорить – моя последняя пассия ушла от меня, когда вместо требуемой ею от меня шубы я положил деньги на сберегательный счет под выгодный процент. Не то, чтобы я жмотил и мне было жалко кровно заработанные, – возможно, я бы и купил ей эту шубу, но чуть позже, – но альтруистом я все же не был.
Вот и сегодня мог бы спокойно пройти мимо. Ну плачет себе тихонько кто-то, сидя на замерзших ступенях, ну убивается по какому-то поводу, но я то тут при чем? Но что-то не дало, тормознуло.
– Так кто умрет то? – присаживаюсь перед ней на корточки, чтобы быть на одном уровне.
– Ромка, – хлюпает она и снова замолкает, словно это имя должно мне все прояснить.
Я терпеливо набираю воздух в легкие, задерживаю на секунду дыхание и выпускаю его сквозь зубы.
Хрупкие плечи подрагивают от беззвучных рыданий. Нет, так я ничего не добьюсь.
– Холодно тут. Пойдем в машину, там расскажешь. Если замерзнешь – только прибавишь себе проблем. Пойдем, пойдем, – похлопываю ее по плечу и поднимаюсь сам. – Заодно отогреешься.
Но девчонка не реагирует. Стадия истерики закончилась и, кажется, началась последующая – принятие ситуации. Самая хреновая как по мне. Когда человек принимает неизбежное, прекращает бороться, опускает руки. И мне это чертовски не нравится.
