Люди думают, что осень создана для того, чтобы шуршать листьями в задумчивых аллеях парков, ощутить на щеке сдержанный поцелуй скупого питерского солнца, случайно оказавшегося на вдруг синем небе, пропустить через себя чистую волну поэтического вдохновения «болдинской осени». Ну, может, ещё для того, чтобы поймать всплеск немного грустной, но светлой ностальгии по ушедшим дням безумного драйва жаркого, но короткого балтийского лета или хотя бы расстегнуть верхнюю пуговицу нового пальто, ощутив удовольствие от свежекупленной обновки.
Но нет – осень в Питере создана не для этого. Питерская осень – это высокомерная серьёзная сухопарая дама послебальзаковского возраста в чопорном тёмно-сером костюме, с тёмными, неопределённого цвета волосами с промелькнувшей сединой в висках, уложенными в строгий пучок на резинке. Её холодный взгляд через прозрачные линзы старомодных очков в толстой чёрной оправе держит вас на дистанции, как на поводке.
«+3 градуса по Цельсию», – холодным тоном объявляет она и бесстрастно смотрит на тебя. Что надеть на себя перед выходом на улицу, понятно москвичу, новгородцу, казанцу и даже передёрнувшемуся от таких цифр сочинцу. Непонятно только питерцу. Именно для него умный Яндекс в мобильном приложении «Погода» на телефоне придумал фразу мелким шрифтом «Ощущается как…».
Эти волшебные «ощущается как…» могут внушить обманчивую надежду превращения питерского ненастья в добрую понятную московскую погоду – «+3°С. Ощущается как +7°С» – когда Неизвестный Летающий Объект на небе, так напугавший с утра петербуржцев, на поверку вдруг окажется настоящим солнцем, а обалдевшие от такого поступка светила облака в изумлении разлетятся в стороны.
Чаще всего «ощущается как…» предназначен для испытания воли петербуржцев, внутренней выдержки, способности преодолевать любые неожиданные внешние препятствия – словом, всего, что отличает настоящих питерцев от легкомысленных москвичей и непостоянных южан, неспособных генетически, в отличие от Homo Piter, выдержать прочтение фразы на телефоне: «+3°С. Ощущается как –6°С».
Тёмная фигура девушки, нарисованная чёрным фломастером вечера на свинцовом небе, казалась ненастоящей. Как будто неведомый художник тщательно обвёл чёрным карандашом изгибы юного тела, кутающегося в шерстяной плед. Затем – красивый профиль, устремлённый за горизонт. И через мгновение, залив свой набросок сумрачной акварелью вечера, дунул на портрет. Плед затрепетал на ветру. Она поёжилась, убрала руку с холодных балконных перил и посмотрела назад.
Он стоял возле стеклянной балконной двери, не переступая порог на балкон, внимательно глядя ей в глаза. «Всё настоящее – здесь», – говорил его строгий взгляд. «Да, конечно», – улыбнулись в ответ её глаза. Она нагнулась и погладила его выгнувшуюся бархатистую спинку, горевшую рыжим огнём. Он развернулся, призывно мяукнул и, подняв пушистый хвост, важно повёл свою хозяйку к теплу.
Прилетевший на денёк пронзительно ледяной ветерок с Балтики, желающей, судя по её серо-матовой, уходящей за тяжёлый горизонт глади, уже в октябре отгородиться от унылого окружения ледяным панцирем, остаётся, как наглый родственник, погостить до следующего лета.
Рваные порывы промозглого ветра, не оставляющие тебя в одиночестве ни на минуту ни днём, ни ночью, доносят то далёкое гудение стартовых двигателей тяжёлой межконтинентальной ракеты Газпрома, мрачно воткнувшейся в грязно-серую сферу мутного неба на Лахте, то завывание Сауроновских тёмных сил, вгоняющих тебя в ежегодную октябрьскую депрессию, то смутное желание срочно улучшить нездоровый осенний социально-психологический климат в офисном коллективе глотком виски.
Этот животворящий глоток способен в пять минут превратить мрачную ракету в подсвеченную весёлыми огоньками «кукурузину», вдруг обнаруженную на Лахте, давящий Сауроновский дух – в родной запах несвежего белья Фродо, подковёрные подставы офисных коллег – в невинные дружеские шутки, а мерзкую питерскую осень – просто в досадный предвестник доброй морозной матушки-зимы.
Американцы говорят: «Сделай или сдохни» (Do or die). Русские говорят: «Сдохни, но сделай». У нас даже смерть не является уважительной причиной!
(Из серьёзного разговора в курилке перед переговорами со «Шлюмами».)
– Мы живём в эпоху глобальной цифровизации, активного использования инструментов Индустрии 4.0: большие данные, искусственный интеллект, имитационные модели и цифровые двойники нефтяных месторождений – это всё реальность двадцатых годов XXI века. Мы не просто занимаемся внедрением цифровых технологий – мы выстраиваем интегральную цепочку нового типа, включающую в себя цифровое нефтяное месторождение, цифровой нефтеперерабатывающий завод и цифровую автозаправочную станцию, – представитель американской нефтяной компании Shell с трибуны гордо делился опытом компании, поглядывая на присутствующих немного свысока и с лёгкой улыбкой. Щёлкнув пультом, он переключил слайд на огромном экране и продолжил:
– Мы приступили к внедрению инновационных технологий в рамках концепции «умное месторождение» – Smart Field – более десяти лет назад. Сейчас через систему цифрового двойника месторождения мы управляем нашими удалёнными активами, находясь в офисах за несколько тысяч километров от буровых скважин: следим за уровнем добычи нефти, за текущими характеристиками скважины, движением пласта, температурой, давлением и так далее…
