Мистер Шарп пребывал в скверном настроении. Паршивом настроении. По мнению сержанта Харпера, он искал на свою голову неприятностей, а сержант Харпер редко ошибался, когда дело касалось капитана Шарпа. И еще сержант Харпер хорошо знал, что связываться с капитаном, когда тот не в духе, себе дороже, но, с другой стороны, жизнь без риска казалась сержанту Харперу слишком пресной.
– Вижу, сэр, форму вам подлатали, – бодро заметил он.
Шарп пропустил реплику мимо ушей. Они поднимались по голому склону под знойным португальским солнцем. Был сентябрь 1810 года, почти осень, но лето задержалось, и окрестный пейзаж иссыхал под палящими лучами. На вершине холма, примерно в миле от Шарпа, стояло некое каменное сооружение, напоминающее по виду амбар. Рядом с ним пристроилась заброшенная телеграфная станция – деревянная конструкция, поддерживавшая высокую мачту с неподвижными, обвислыми от зноя сигнальными крыльями.
– И стежок на мундире такой аккуратный, – продолжал Харпер беззаботным тоном человека, которому и сам черт не брат. – Сразу видно, не ваша рука. Похоже, женская работа, а? – Последнее предложение заключало в себе вопрос.
Шарп и на этот раз промолчал. Длинная кавалерийская сабля нещадно била его по левому бедру. На плече висела винтовка. Офицеру такое оружие не полагалось, однако Шарп когда-то был рядовым и привык, будучи на войне, иметь под рукой достойный инструмент.
– Не иначе как познакомились с кем-то в Лиссабоне? – не унимался Харпер.
Шарп уже закипал, но еще притворялся глухим. Мундир на нем – как верно подметил Харпер, аккуратно заштопанный – был зеленый, потому что Шарп был стрелком. Точнее, он считал себя стрелком, представителем армейской элиты, одним из тех, кому оказана честь иметь бейкеровскую винтовку и носить темно-зеленую форму вместо красной, но превратности войны таковы, что Шарпа с десятком подчиненных направили к красномундирникам, и теперь он командовал легкой ротой Южного Эссекского полка, которая и тащилась за ним вверх по склону. Большинство солдат были в красных мундирах британской пехоты и вооружены гладкоствольными мушкетами, однако некоторые, как сержант Харпер, сохранили верность старым зеленым курткам и винтовкам.
– Так кто она все-таки такая? – спросил напрямик Харпер, устав ходить вокруг да около.
Теперь не выдержал и Шарп:
– Сержант Харпер, хотите неприятностей, продолжайте.
– Есть, сэр, – ухмыльнулся Харпер.
Уроженцу Ольстера, католику и сержанту, ему не полагалось водить дружбу с англичанином, безбожником и офицером, но он эту самую дружбу водил. Харперу нравился Шарп, и он знал, что нравится Шарпу, тем не менее в данном случае язык все же следовало придержать. Вот почему Харпер не произнес больше ни слова, зато просвистел вступительные ноты известной песенки «Как я хотел бы, чтобы кончилась война».
Память тут же отозвалась, и в голове у Шарпа зазвучали начальные строки: «На лужайке поутру, по жемчужной по росе собрала краса-девица синих цветиков букет». Ну и хитрец же этот Харпер! Шарп невольно рассмеялся, потом выругался и бросил мрачный взгляд на победно ухмыляющегося сержанта.
– Жозефина, – обронил он.
– Мисс Жозефина? Вот так так! И как она?
– Вроде бы хорошо, – туманно ответил Шарп.
– Рад слышать, – без малейшего притворства сказал Харпер. – Так вы, сэр, небось, чай у нее пили?
– Пил, сержант. Пил этот чертов чай.
– Ну конечно, сэр. А как же иначе. – Пройдя несколько шагов молча, Харпер пришел к выводу, что будет нелишним испытать удачу еще разок. – Вы же, сэр, и с мисс Терезой любезничали…
– С мисс Терезой? – повторил Шарп, как будто слышал это имя в первый раз, хотя, по правде говоря, в последние недели он только и думал об этой женщине с жестким, ястребиным лицом. Женщине, которая ушла через границу в Испанию с партизанским отрядом. Бросив исподлобья взгляд на сержанта, он увидел широкую физиономию с застывшим выражением полнейшей невинности. – Да, мне нравится мисс Тереза. – Шарп поймал себя на том, что повысил тон, словно человек, которому есть в чем оправдываться. – Мы, может, и не увидимся больше!
– Однако вам бы хотелось, – безжалостно указал Харпер. – Ведь хотелось бы, да?
– Конечно хотелось бы! И что с того? Да, есть такие девушки, которых хочется увидеть снова, но это не значит, что мужчина должен вести себя как какой-нибудь святой, пока их носит черт знает где. Что, не так?
– Вы правы, сэр, – согласился Харпер. – И я понимаю, почему вам так не хотелось возвращаться. Вы там распивали чаи с мисс Жозефиной, штопали мундир да веселились. Чего уж тут…
– Я не хотел возвращаться, – оборвал его Шарп, – потому что мне обещали месячный отпуск. А дали, чтоб им провалиться, всего неделю!
