Людям порой кажется, что их жизнь невероятно скучна и тяжела. В такие моменты им нестерпимо хочется, чтобы с ними произошло что-то необычное. Неважно, что именно. Главное, чтобы что-то уже, наконец-то, произошло.
Вот только порой людям представляется едва ли не сказочным даже то, что происходит с ними по соседству. В том смысле, что это происходит в том же самом мире, на той же самой планете. Правда, это происходит не с ними.
И людям отчего-то кажется, что с ними-то уж точно ничего по-настоящему интересного произойти не может. Просто потому, что это невозможно по определению. А вот жизнь какой-нибудь кинозвезды!.. Вот это – совсем другое дело!
И человеку невдомёк, что и самим кинозвёздам их собственная жизнь порой кажется до невероятности скучной, пресной. И доказательством этому может служить тот факт, что многие актёры начинают активно употреблять наркотики. Но рассказ пойдёт не о них.
Всё это было сказано лишь для того, чтобы люди поняли, что всё в этом мире, как и во всех других мирах – относительно. И часто то, что здесь кажется рутиной, где-то, в каком-нибудь другом мире, может выглядеть едва ли не настоящей сказкой. Например, в мире, который нами самими мог бы быть воспринят, как мир этой самой сказки.
И обитателям этого, кажущегося нам сказочным, мира, иногда жить там просто невыносимо. И они именно наш мир воспринимают, как самую настоящую сказку.
–
Картал привычно взбежал по мраморным ступеням дворца. Ноги автоматически, как давно уже привыкли, переступали с одной мраморной плиты на другую. Да и как могло бы быть иначе? Ведь Картал уже двести лет служит гвардейцем при Императоре. И, естественно, он уже несколько тысяч раз поднимался и спускался по этим самым ступеням. Хоть камни и сменили уже дважды, их размер остался таким же, как и был всегда. Само собой, ноги капитана переступали сами. Думы же Картала в это время занимали более важные мысли.
Дочь. Прания. Вот что, точнее – кто, сегодня занимает все мысли Картала. Красавица. Дочь Картала выросла настолько красивой, что от неё, кажется, сходили с ума все без исключения мужчины Пертоварии. Во всяком случае, все, кто её хотя бы раз встретил где-нибудь на улице или торговой площади.
Хрупкая, но с сильным телом. Сформировавшаяся, наверное, даже слишком рано. Хотя, скорее всего, точно так же считают все отцы в мире. Во всяком случае, Картал думает именно так.
При хрупком телосложении, Прания обладает слишком крупной для её тела грудью. А тонкая талия заставляет взгляды мужчин прямо-таки прилипать к упругим ягодицам.
Но самым, наверное, притягательным во всём облике Прании мужчинам кажутся её глаза. Пронзительно-синие. Синие настолько, что во всём мире не найдётся ни одного достаточно подходящего сравнения.
Глаза Прании достались в наследство от матери. Как и золотые волосы. Да, как и всё остальное, наверное. И особенно – характер. Дочь переняла у Кары и её неуступчивость, её непокорность. И именно это заставило Картала думать о дочери, пока он шёл к дворцу. Что-то в поведении Прании заставило её отца насторожиться. Слишком уж она стала задумчива в последние дни. Всё больше молчит и о чём-то думает. А это, вообще-то, не слишком свойственно таким красавицам, как она.
Может быть, Прании и пришлось бы туго. Слишком много нашлось желающих прикоснуться к её небесной красоте. Вот только никому и в голову не пришло связаться с дочерью капитана императорских гвардейцев. Тем более что этот капитан – оборотень.
Ну, тот факт, что капитан имперской гвардии является оборотнем, на самом деле никому не кажется странным. Ведь как раз из оборотней она, эта самая гвардия, и состоит. А значит, и удивляться тут нечему. Просто это служит дополнительным поводом для того, чтобы любой невольно начал относиться к его дочери с должным уважением.
Да ещё ко всему вышесказанному следует добавить и то, что Картал не просто так стал капитаном императорской гвардии. Это звание он получил вполне заслуженно. Дорогу к этому званию, к возможности ежедневно бывать при дворе, он, так сказать, прогрыз себе сам. В самом буквальном смысле этих слов. Ну, разве что ещё и мечом помахать слегка пришлось.
Поднявшись на верхнюю площадку, Картал кивнул стоящим по сторонам высокой, покрытой листовым золотом дверью, стражникам:
–Его Величество меня ещё не спрашивал?
Один из гвардейцев, с золотым знаком отличия на груди в виде хмуро смотрящей на мир головы волка, отрицательно покачал головой:
–Нет, капитан, ещё не спрашивал.
Кивнув в ответ, Картал прошёл через узкую дверцу, умело запрятанную в большой створке. Не открывать же ради него двери полностью! Шагнув через «порог», капитан вошёл в императорский дворец.
По сути, вопрос Картала и ответ ему стражника являются некоей игрой. Ещё ни разу Император, ни один из них, никогда не интересовался тем, где находится глава его охраны. Как будто императору, как и всем его предшественникам, нет никакого дела до того, где же он вообще может быть. Да и приходил ли он вообще во дворец.
Картал даже несколько раз порывался спросить об этом. Но каждый раз заставлял себя молчать. Он справедливо рассудил, что, раз Император не интересуется его времяпрепровождением, значит, он ему доверяет. Причём, доверяет настолько, что не считает нужным напоминать о его непосредственных обязанностях.
