Читать онлайн полностью бесплатно Владимир Арсеньев - По Уссурийскому краю. Дерсу Узала

По Уссурийскому краю. Дерсу Узала

Книгам знаменитого путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева (1872–1930) «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» выпал нелегкий путь к читателю. Работу над ними будущий прославленный этнограф, географ, археолог, антрополог и историк, а в то время штабс-капитан российской армии начал в 1906 году: возглавив экспедицию в горную область Сихотэ-Алиня, он наконец получил возможность исполнить давнюю мечту и заняться исследованием Дальнего Востока, чему и посвятил всю дальнейшую жизнь.

Подбор иллюстраций Александра Сабурова


Текст печатается по изданию:

Арсеньев В. К. В дебрях Уссурийского края. М.: Государственное издательство географической литературы, 1952;

Арсеньев В. К. Дерсу Узала. М.: Художественная литература, 1988.


© Оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Азбука®

* * *

По уссурийскому краю

(Путешествие в горную область Сихотэ-Алинь в 1902–1906 гг.)

Глава первая

Стеклянная падь

Бухта Майтун. – Село Шкотово. – Река Бэйца. – Встреча с пантерой. – Да-дянь-шань. – Изюбры.

В 1902 г., во время одной из командировок, с охотничьей командой я пробирался вверх по реке Цимухе[1], впадающей в Уссурийский залив около села Шкотова. Мой отряд состоял из шести человек сибирских стрелков и четырех лошадей с вьюками. Цель моей командировки заключалась в обследовании Шкотовского района в военном отношении и в изучении перевалов в горном узле Да-дянь-шань[2], откуда берут начало четыре реки: Циму, Майхе, Даубихе[3] и Лефу. Затем я должен был осмотреть все тропы около озера Ханка и вблизи Уссурийской железной дороги.

Горный хребет, о котором здесь идет речь, начинается около Имана и идет к югу параллельно реке Уссури в направлении от С.-С.-В. к Ю.-Ю.-З. так, что на запад от него будут река Сунгача и озеро Ханка, а на восток – река Даубихе. Далее он разделяется на две ветви. Одна идет к юго-западу и образует хребет Богатую Гриву, протянувшийся вдоль всего полуострова Муравьева-Амурского, а другая ветвь направляется к югу и сливается с высокой грядой, служащей водоразделом между реками Даубихе и Сучаном[4].

Верхняя часть Уссурийского залива называется бухтой Майтун. Бухта эта раньше значительно глубже вдавалась в материк. Это бросается в глаза с первого взгляда. Береговые обрывы ныне отодвинуты вглубь страны километров на пять. Устье реки Тангоузы[5] раньше было на месте нынешних озер Сан[6] и Эль-Поуза[7], а устье реки Майхе[8] находилось немного выше того места, где теперь пересекает ее железная дорога. Вся эта площадь в 22 кв. км представляет собой болотистую низину, заполненную наносами рек Майхе и Тангоузы[9]. Среди болот сохранились еще кое-где озерки с водой; они указывают, где были места наиболее глубокие. Этот медленный процесс отступления моря и нарастания суши происходит еще и теперь. Скоро та же участь постигнет и бухту Майтун. Она и теперь уже достаточно мелководна. Западные берега ее слагаются из порфиров, а восточные – из третичных отложений: в долине Майхе развиты граниты и сиениты, а к востоку от нее – базальты.

Село Шкотово находится около устья реки Цимухе, на правом берегу. Основание его относится к 1864 г. В 1868 г. его сожгли хунхузы, но на другой год оно возродилось снова. Пржевальский в 1870 г. в нем насчитал шесть дворов и 34 души обоего пола[10]. Я уже застал Шкотово довольно большим селом[11].

Здесь мы провели двое суток; осматривали окрестности и снаряжались в далекий путь. Река Цимухе, длиной в 30 км, течет в широтном направлении и имеет с правой стороны один только приток – Бейцу. Долину, по которой протекает река, здешние переселенцы называют Стеклянной падью. Такое название она получила от китайской зверовой фанзы, в окне которой был вставлен небольшой кусочек стекла. Надо заметить, что тогда в Уссурийском крае не было ни одного стекольного завода, и потому в глухих местах стекло ценилось особенно высоко. В глубине гор и лесов оно было своего рода меновой единицей. Пустую бутылку можно было выменять на муку, соль, чумизу и даже на пушнину. Старожилы рассказывают, что во время ссор враги старались проникнуть друг к другу в дом и перебить стеклянную посуду. Немудрено поэтому, что кусочек стекла в окне китайской фанзы[12] был роскошью. Это обратило внимание первых переселенцев, и они назвали «Стеклянной» не только фанзу и речку, но и всю прилегающую местность.

От Шкотова вверх по долине Цимухе сначала идет проселочная дорога, которая после села Новороссийского сразу переходит в тропу. По этой тропе можно выйти и на Сучан, и на реку Кангоузу[13], к селу Новонежину. Дорога несколько раз переходит с одного берега реки на другой, и это является причиной, почему во время половодья сообщение по ней прекращается.

Из Шкотова мы выступили рано, в тот же день дошли до Стеклянной пади и свернули в нее. Река Бейца течет на З.-Ю.-З. почти по прямому направлению и только около устья поворачивает на запад. Ширина Стеклянной пади не везде одинакова: то она суживается метров до ста, то расширяется более чем на километр. Как и большинство долин в Уссурийском крае, она отличается удивительной равнинностью. Окаймляющие ее горы, поросшие корявым дубняком, имеют очень крутые склоны. Границы, где равнина соприкасается с горами, обозначены чрезвычайно резко. Это свидетельствует о том, что здесь были большие денудационные процессы. Долина раньше была гораздо глубже и только впоследствии выполнилась наносами реки.

По мере того как мы углублялись в горы, растительность становилась лучше. Дубовое редколесье сменилось густыми смешанными лесами, среди которых было много кедра. Путеводной нитью нам служила маленькая тропинка, проложенная китайскими охотниками и искателями женьшеня. Дня через два мы достигли того места, где была «Стеклянная фанза», но нашли здесь только ее развалины. С каждым днем тропинка становилась все хуже и хуже. Видно было, что по ней давно уже не ходили люди. Она заросла травой и во многих местах была завалена буреломом. Вскоре мы ее совсем потеряли. Встречались нам и зверовые тропы; мы пользовались ими, пока они тянулись в желательном для нас направлении, но больше шли целиной. На третий день к вечеру мы подошли к хребту Да-дянь-шань, который идет здесь в меридиональном направлении и имеет высоту в среднем около 700 м. Оставив людей внизу, я с Олентьевым поднялся на одну из соседних вершин, чтобы оттуда посмотреть, далеко ли еще осталось до перевала. Сверху хорошо были видны все горы. Оказалось, что водораздел был в двух или трех километрах от нас. Стало ясно, что к вечеру нам не дойти до него, а если бы мы и дошли, то рисковали заночевать без воды, потому что в это время года горные ключи в истоках почти совсем иссякают. Я решил стать на бивак там, где остались лошади, а завтра со свежими силами идти к перевалу.



Другие книги автора Владимир Арсеньев
Ваши рекомендации