– Мария утверждала, что придет ее тетушка, а не подружка, – с не прикрытым раздражением и неприязнью сообщил довольно-таки молодой для занимаемой должности мужчина. Он оглядел меня с ног до головы и зрелищем остался явно разочарован.
Тут, надо сказать, он мне сильно польстил: все же с Машкой у нас было десять лет разницы, и закадычная дружба, случись она действительно между нами, явилась бы чем-то как минимум странным. Бьюсь об заклад, все дело в моей несоответствующей возрасту внешности, что мне обычно нравится, это только до двадцати выглядеть постарше прикольно, после – уже все с точностью до наоборот.
– Должна заметить, вы тоже не сильно смахиваете на декана, – не осталась я в долгу и обмахнулась перчатками. В кабинете было жарко – отопительный сезон уже начался, а оставить верхнюю одежду в гардеробе я не потрудилась, поэтому и сидела в распахнутой куртке.
– Директора, – поправил он меня и зачем-то пояснил: – В университете прошла реструктуризация, теперь вместо деканов у нас директора, а вместо факультетов – институты.
Я согласно кивнула, хоть и не стала вникать в их внутривузовские перипетии. Директор крутил фирменную шариковую ручку в длинных пальцах и явно прикидывал, что делать в условиях несбывшихся ожиданий. Я, по понятным причинам, облегчать его трудностей не собиралась. Пауза затягивалась. Я явственно представила, как очередь из нерадивых студентов, которые поначалу приняли меня за свою и вперед пропустили с большой неохотой (но кто ж им слово давал!), множится едва ли не с каждым движением минутной стрелки. Думаю, Директор представлял примерно то же самое, потому как, прокашлявшись, уточнил:
– Так Мария действительно ваша племянница?
– Да, у нас с сестрой большая разница в возрасте, – подтвердила я, что являюсь именно той, кто ему нужен, без обмана.
– И вы единственная, кто может принять участие в ситуации Марии?
– Я вообще единственная ее родственница в этом городе, – с большим удовольствием просветила я Директора. – Мать находится в двух тысячах километров, отца нет. Вы разве не поинтересовались ее анкетой?
– Что вы, конечно интересовался, правда, про вас там ни слова. Вопрос деликатный, сами понимаете, выбирать причастных приходится с осторожностью…
Я закатила глаза и перебила мужчину:
– Так может вам паспорт показать, у нас с племянницей одна фамилия, а с ее матерью – отчество. Генетическую экспертизу проходить, уж простите, не буду.
– А у вас с собой? – с готовностью ухватился за возможность Директор, как будто я ему не в документ заглянуть предложила, а как минимум заем под девять десятых процента.
– А как, по-вашему, меня охранник на проходной пустил? Спасибо хоть отпечатки пальцев не потребовал, – проворчала я, вынимая из сумочки паспорт, совершенно случайно там оказавшийся. Удачно забыла дома выложить.
Изучал документ Директор на совесть, будто кроме моего полного имени и даты рождения мог прочесть между строк что-то еще. Я же занималась тем, что рассматривала мужчину: интересный у Машки Директор, надо заметить. Лет около тридцати пяти, слегка вьющиеся русые волосы уложены вверх и назад, голубые глаза смотрят серьезно, но при этом все же благожелательно, хотя скорее всего виной тому расходящиеся в стороны от уголков глаз лучики морщинок. Приятное лицо с широкими скулами и узким подбородком, от чего щеки кажутся впалыми, и тонковатые на мой вкус губы, сомкнутые в единую линию. Хорошо развитые плечи для человека, работающего преимущественно головой, упакованы в белоснежную рубашку, темно-серый пиджак висит позади на спинке стула. Руки жилистые, как будто привыкшие к физическому труду, хоть и с длинными аккуратными пальцами, в таких шариковая ручка смотрится чужеродно. Но еще большее пятно на его прикрытую завесой интеллигентности внешность бросал искривленный в районе переносицы нос, который когда-то давно явно был сломан. Вывод на основе этого всего я сделала один: Машкин Директор не так однозначен, как может показаться на первый взгляд.
– Все сходится, Евгения Алексеевна, – кивнул, прерывая мои мысли, Директор. – Разве что ваш возраст слегка удивил, каюсь, изначально показалось, что вы сильно моложе.
В ответ пожала плечами. Такая уж внешность досталась, не он единственный до сих пор принимает меня за студенточку. В определенной степени мне это даже нравится, женщины же всегда стремятся выглядеть помоложе, сумасшедшие деньги за это вываливают, а в моем случае – приятный бонус от матушки-природы, и никаких лишних усилий с моей стороны.
– Что ж, значит, теперь можем перейти к делу… – поторопила я, находиться здесь дольше, чем нужно, в мои планы не входило, мне еще работу новую искать…
– Андрей Маратович, – любезно подсказал мужчина.
– Андрей Маратович, – со всем прилежанием повторила я, попеняв себе на то, что не удосужилась прочесть табличку возле входной двери. Вообще успешная коммуникация – не мой конек, к сожалению.
Директор нажал кнопку на селекторе и попросил секретаря привести Марию. Я нахмурилась. Мало того, что вызывать родителей в университет – не в школу, заметьте! – я считала весьма странным, если не диковатым, так еще и вынуждать меня выгораживать Машку в ее же присутствии – верхом непедагогичности. А у племянницы и без того с субординацией проблемы, уж я-то знаю, о чем говорю. Андрея Маратовича же, судя по невозмутимому выражению интеллигентного лица, все устраивало.
