Осень 2011 года, Волочаровский волшебный заповедник
Молодой желтый месяц поднимался над тихим лесом, украшая золотистым сиянием неподвижную листву деревьев. С высоты горного утеса широкая долина казалась постелью, накрытой зеленым плюшевым одеялом с белым узором колокольчиков.
Редкие звуки долетали из леса: то вскрикнет сова, то зашипит уж, то застрекочет цикада, то летучая мышь погонится за мотыльком, заманивая в ультразвуковую сеть.
Освещенный недорослой луной, я стоял на высоком утесе возле обжитой горгульями пещеры и втягивал носом ароматы осенних цветов. Далеко внизу плескалась бурная горная речка. В ней кишели гребенчатые угри – крупные острозубые рыбы, готовые растерзать любую добычу, которую им подарит судьба.
На огромном заговоренном камне у входа в пещеру красовались следы моих когтей, но лес и горы меня как будто не помнили, и мой визит в давно покинутое убежище восприняли как чужое вторжение. Маленький пятнистый зверек прикрикнул на меня с большим недовольством, высунувшись из-за скалы.
А ведь, казалось бы, еще недавно лес пугливо замирал – таились звери и волшебные создания, умолкали птицы, когда звенело эхо серых гор, неся над заповедником звук моего визга. Столетие назад лесные жители знали, кто есть хозяин сей земли вампир Тихон. А теперь я был лишь тенью собственного прошлого. Лес меня не замечал. Его память коротка. Жаль, что вампиры ничего не забывают.
О том, что рядом со мной больше нет сородичей, я давно перестал сокрушался. Вампир не может быть надежным другом, а потенциальные враги под боком не нужны благоразумному господину Тихону Игнатьевичу Таранскому.
Чуть слышная перекличка двух вампиров, преследующих жертву в лесу, пробудила мой инстинкт дикого хищника, защищающего свои угодья от чужаков.
Давно я так не подавал голос, но тут не сдержался и громко завизжал, приказывая им немедленно покинуть мои земли. Звуковая вибрация приятной дрожью прошла сквозь тело, от горла до кончиков пальцев на ногах. Я почувствовал силу. Желание сражаться и побеждать охватило меня, возвращая в далекое прошлое…
Постарался успокоиться. Вмешиваться не следовало, я не претендовал на их добычу.
Чужаки оставили предупреждение без внимания. Они считали, что вдвоем без труда справятся со мной, если надумаю вступить в опасную игру.
“Бом-бом-бом, тымц-тымц-тымц”. Жертва приближалась. Странные звуки смешивались со шлепаньем волчьих лап по скользкой траве.
Походка легкая, плавная… Перевертная волчица! Откуда льется в ее уши клубная музыка? Мобильный телефон? Флеш-плеер?
Мое сознание обитало в далеком прошлом. Я плохо разбирался в технических новинках, благо не имел под рукой ни одной из них, если таковыми не считать радиоприемника, телевизора и подтекающего в жаркие дни холодильника.
Расстояние между волчицей, наслаждавшейся громкой музыкой, и выбравшими ее на ужин вампирами стремительно уменьшалось.
Мое сердце горело от азарта. Хоть мне были не по душе чумовые гонки, они слишком долго оставались частью “трудовых будней”. Я помнил, как сам охотился, сражался, убивал. Да еще эта девушка, Альбина Юсупова – оборотень из команды охотников на вампиров, не была мне врагом.
Вампирская шайка, атаманша которой меня обратила, убила моих близких людей: родителей, друга, невесту, хороших знакомых и преданных слуг. Я не пил человеческой крови из принципа, не желал уподобляться тем злодеям. При возможности старался защищать людей и волшебных созданий.
Под камнем в пещере я хранил заговоренный клинок с красивым изогнутым лезвием, украшенным гравировкой мантикоры. Его мне подарил темный колдун, и произнес при этом странное пророчество, что я стану худшим из вампиров. Сбылось оно или нет, я так и не смог понять.
Клинок был больше чем помощником в бою, он был символом власти над сородичами. То далекое время осталось в памяти жестоким, опасным, непредсказуемым, но и славным. Побед в нем насчитывалось больше, чем поражений. В короткий миг последнего раздумья перед действием, я понял, что должен вернуться в эпоху моего дикого триумфа.
Спрыгнув с утеса, я на предельной скорости рванул в лес, надеясь успеть обойти пришлых вампиров справа по кратчайшему пути. Я бежал наперерез чужакам, насаживая иголки можжевельников на темно-зеленый свитер и черные джинсы, и хрустя ветками, угодившими под резиновые подошвы кроссовок.
Выскочив на звериную тропу, я отрезал вампиров от белой волчицы.
“Кто это? Неужели он – один из нас?” – немые вопросы застыли в светящихся глазах чужаков.
На вопрос: “Что вам угодно, уважаемый собрат?” у вампиров не хватило времени. Заговоренным клинком я срезал голову старшему из них. С младшим умело расправилась Альбина, вернувшаяся в человеческое обличье. Девушка вонзила в его сердце небольшой нож с полым изнутри лезвием, начиненным концентратом осиновой смолы.
Свое заговоренное оружие Альбина в волчьем облике носила в чехле на эластичной повязке, закрепленной поперек туловища. Крошечный плеер был прицеплен к ее ошейнику.
– Спасибо, Тихон, – девушка выдернула нож из груди мертвого вампира и повернулась ко мне. Ее дыхание пахло спиртным, и держалась она на двух ногах неуверенно. – Ты извини, что я перед тобой голая стою. Привыкла, что рядом все свои и.. по правде, не люблю зубами грызть этих уродов.
