Аид
Я ушел.
Оставил Персефону одну с ее предательством. Не мог больше выносить этого взгляда, такого чистого и невинного, словно не она сделала непозволительное. Впервые в истории моего существования человек вознамерился стать равным богу, и я сам дал такую возможность. Если бы не чувства, которые напрочь затуманили мои мысли, я бы смог разглядеть в ней признаки гордыни, но я был слеп. Но сделанного не изменить, остается лишь вернуться и убить ее. Но я не могу, и простить ее тоже не могу. Впервые в жизни я доверился другому существу, привык, полюбил и был предан…
Переношусь на берег реки Амелет, где еще недавно целовал Персефону. Примятая трава хранит режущие сердце, как осколки стекла, воспоминания. Сажусь и устремляю взгляд вдаль. Тут же дерево рядом со мной оживает, и из него выходит нимфа.
— Минту… — тяну я недовольно. — Оставь меня, сейчас не время разговоров.
Отворачиваюсь от нее, но девушка подходит ко мне, плавно виляя полуобнаженными бедрами, и присаживается рядом.
— Аид… — нимфа касается теплой ладошкой моего плеча, — ты такой грустный, что произошло?
— Ничего, что тебе стоило бы знать, — резко отвечаю я, но потом смягчаюсь. Я не должен быть несправедлив к остальным, ведь не Минту меня предала.
— Это из-за нее? — тихо уточняет девушка. Обида сквозит в ее грустном голосе, и я невольно тяну к ней руку, чтобы утешить, но вовремя себя останавливаю. Не время.
— Из-за кого, Минту? — Я вскидываю на нее взгляд и останавливаюсь на больших аквамариновых глазах. Бесспорно, красивые, но в них нет и капли той зелени, так полюбившейся мне…
Одергиваю себя снова.
— Я же видела вас на берегу. Ты был в Тартарарах? Забрал ее оттуда…
— Да. — Нет смысла скрывать то, что и так известно.
— Она тебя недостойна! — горячо шепчет Минту.
Я хмыкаю.
— А кто достоин, ты?
Мои слова прошлись по девушке острым лезвием. Она скривилась, будто сейчас заплачет, но все же взяла себя в руки и кивнула.
Ох, Минту… Эта нимфа не так давно появилась в моем царстве. Маленький отросток плачущей ивы, который я не лишил жизненной силы. Она родилась несколько столетий назад и с тех пор увязалась за мной. Она думала, что я люблю ее. Странная девчушка с зеленоватыми волосами, которую оставили жить. Именно это она приняла как высшее облачение моих чувств. Я же попросту не заметил тот росток, который вцепился в жизнь железной хваткой. Она выросла, и мне все труднее было сдерживать ее порывы.
— Минту, ты давно должна была понять, что я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я не герой. Ты наделила меня качествами, которые мне не присущи. Я не умею любить… — мягко ответил я, вкладывая в слова как можно больше энергии. Мне не хотелось ее ранить, но этим я все же мог причинить ей боль, ведь сам внутри истекал кровью.
— Это неправда! — Глаза нимфы озарились фанатичным блеском. — Ты замечательный, сильный и… и ты спас меня!
— Я не спасал тебя, а всего лишь не убил. В этом есть огромная разница… — Я устало вздохнул, понимая, как заблуждается это создание в своих причинах существования. Она как надоедливый ребенок. Мне не нужно ее общество. Хочу побыть один.
— Но ведь не убил! Значит, заметил во мне что-то? — вопрошает нимфа с преданным щенячьим взглядом.
Мне становится грустно. Она думает, что любит, но это не так. Существует ли вообще любовь? Или это выдумки людей, чтобы добавить в свою серую жизнь больше красок и фатализма?
Поворачиваюсь к девушке и долго смотрю в ее жалобные глаза. Пытаюсь найти в себе хоть малейший отголосок чувств. Но сердце молчит, будто умерло. Может, так и есть.
Минту восприняла мой взгляд по-своему. Она подсела ближе и, смахнув слезу с румяной щечки, коснулась моего лица. Нежное, совсем невесомое движение не пробудило во мне желания продолжать, но я не двинулся с места, наблюдая за тем, что будет дальше.
Она осмелела. Ее пальцы прошлись вдоль шеи и опустились на мои плечи. Словно крылышки бабочек, они невесомо щекотали кожу под тонкой тканью рубашки, но во мне, вопреки всему желанию, чтобы сердце откликнулось, все замерло ледяной глыбой. Но Минту это не встревожило. Не наблюдая моего отказа, она накрывает мои губы своими. Поцелуй длится всего несколько мгновений, но я чувствую, как ее жизненная энергия устремляется ко мне, она хочет поделиться ею со мной. Но я не могу. Больше не могу.
Мягко отстраняюсь и встаю.
— Минту, я не хочу тебя обманывать, но и давать ложную надежду тоже не стану. Я не люблю тебя и никогда не полюблю! — Пусть жестокие слова осядут в ее сердце и навсегда затмят мысли о нашем единстве. Это лучше, чем все свое существование потратить на то, чему не бывать.
Лицо девушки некрасиво кривится, и она снова начинает плакать. Я не хочу видеть эту горестную сцену и разворачиваюсь, чтобы уйти, но вслед мне доносятся ядовитые слова:
— Пусть бы она умерла там, в этой гниющей яме, с остальными отбросами! Она такая же, как они, как ты этого не видишь?
— Что ты сказала? — Я резко оборачиваюсь и в два шага оказываюсь рядом, нависая над девушкой грозной тучей.
— Ничего, о чем не мечтала долгое время! — буркнула та, отводя глаза.
