Планета Земля. Черноморское Побережье, п. Хоста.
«Выбор – В каждом маленьком и беззащитном ребенке сокрыт сильный Великан. Он рождается с победным криком и с самых первых мгновений жизни учит ребенка быть Великим. В первых словах, первых мыслях, первых шагах, первых поступках Великан черпает энергию для роста и укрепляется в своем развитии. Немногие дети способны удержать Великана внутри своего сознания и не потеряться в установленных правилах (см. Правило) земного мира. Но те, кому это удается, навеки входят в историю и становятся главным достоянием планеты Земля. И проживают необыкновенную и совершенно прекрасную жизнь, потому что, в отличие от других людей, они свободны и счастливы как в определении своего выбора, так и осознании его последствий…»
Из «Большой Энциклопедии Великанов» планеты Альфа-Мирус, первой из планет Солнечной Вселенной бескрайней Галактики.
Каменистый пляж одиноко тянулся на сотни метров, стремительно сливаясь с тучами в одно большое черное пятно, над океаном собирался шторм.
Звезды отчаянно пытались отражаться в волнах, будто в бескрайнем зеркале, но их мягко поглощала темная паутина туч, тугая и липкая, наполненная глухими раскатами грома и готовая в любую секунду взорваться от ливня. Полная луна уныло лежала над ними, похожая на желтого жирного паука посреди своих драгоценных нитей и проникновенно растворялась в настойчивом обволакивании.
Море мутно и рассеянно беспокоилось: пенистые волны со стоном бились о скользкие камни и шумными брызгами разлетались в холодном воздухе, словно разрезанные острым кинжалом на сотни соленых слез.
Раздался глухой раскат грома и берег вмиг наполнился густыми сумерками, приправленными навязчивым запахом свежей рыбы и спелых водорослей. Луна окончательно затерялась среди черноты бескрайнего неба.
Вокруг было пусто, даже рыбацкие лодки не попадались на глаза. Только белые чайки веселились в воздухе, страшно гогоча детскими голосами и не скрывали раздирающего восторга от стремительно надвигающегося шторма. Они беззаботно кружили над одинокой фигурой, четким профилем проступающей в унылом пейзаже.
Возле самой воды стоял Человек, завернутый в длинный плащ. Он был такой худощавый, что со стороны производил впечатление одинокой колонны, обтянутой черной тканью: упругие волны ткани шумно сопротивлялись яростным порывам ветра, но временами обессиленно сдавались, и тогда плащ надувался как парусник, укрывая голову и плечи Человека.
Человек чего-то ждал, его длинные костлявые пальцы судорожно держались за воротник, защищая шею от ветра и не позволяя ветру содрать с себя плащ. Седые волосы жидкими прядями приподнимались над крупными раковинами ушей, и бились о впалые щеки и худой подбородок, оставляя на красной озябшей коже следы ровных белых полос.
Человек внимательно всматривался в океан, но лицо не выражало никаких эмоций, даже неприятные голоса чаек будто совсем не трогали его.
– Ппривветстссвууююю, Вввласстттеллиннн…
Человек повернул голову и тихо произнес:
– Наконец, Орум.
Словно из ниоткуда появился еще один человек. Он был невысокого роста, но довольно плотного телосложения, с крупными ступнями и кистями рук, лица было не разглядеть от натянутого по самые губы капюшона. Орум учтиво поклонился и прильнул синими губами к протянутой холодной руке.
На длинном указательном пальце Человека засиял перстень, и берег вмиг осветился от его света, как от самого яркого костра, отразившись ровными бликами в ясных глазах Орума.
Перепуганные чайки беспорядочно закружились, и их неприятные голоса стали более громкими и надрывистыми. Человек тяжело вздохнул, распрямил ладони и поднял их над головой.
Вспыхнула красная молния и ровными стрелами пронзила птиц насквозь, они разом замолчали, и их маленькие тела шумно свалились в воду. Ледяные волны бережно подхватили чаек в черную колыбель океана, мягко поднесли к ногам Человека. Он наклонился и вытащил одну мертвую птицу из воды.
– Вы такие навязчивые. И глупые, – задумчиво произнес он.
Орум расправил плечи и выпрямился. Мёртвая чайка на ладони Человека зашевелилась, и птица открыла красные глаза. Она в ужасе задергалась, пытаясь кричать, но из ее клюва вылетал лишь глухой стон, она навсегда лишилась голоса.
– Больше не кричи, – устало произнес Человек и подбросил чайку в воздух, птица распрямила крылья и беспокойно закружилась над его головой. Вслед за ней из воды поднялись остальные птицы, они словно и не умирали несколько мгновений назад…
– Сколько еще вы нашли? – спросил Человек.
Орум говорил тихо и отрывисто.
– Мммыыыы… Нннннее нашшшлллиии Вввеелликанновв ббболллььшшшее, Ппповввелитттелььь…
Человек вздрогнул от облегчения и едва смог сдержать улыбку, но не стал ничего произносить вслух. Он не мог больше позволить себе разрушающих призрачных надежд, но Орум услышал, как заскрипели острые зубы Человека и застонало его измученное темное сердце.
Человек опустился на колени, едва удержавшись от порывов ветра и опустил руки в ледяную воду, от Орума не ускользнуло, что они тряслись от мелкой дрожи. Едва перстень коснулся воды, глубокая сердцевина металла мягко засветилась и по беспокойной глади океана хищно поползли языки пурпурного пламени.
