Черный асфальт, омытый весенним дождем, блестел весело и празднично, словно новый пиджак жениха перед свадьбой. По краям тротуаров цвели акации. Воздух, еще не знойный, свежий, был наполнен ароматом цветущей джиды и мечтами южного городка – "оазиса в пустыне", как о нем писали в "Индустриальном Навои" и других коммунистических газетах.
Рапай, легко шурша "греческими" сандалиями по умытому асфальту, спешил на встречу с Пиратом – грозой навоийских дворов. Теплый ветерок ласково трепал его непокорный с рыжеватым отливом вихорь. Парнишка быстро перебежал через Театральную улицу и углубился в тенистые аллеи городской танцплощадки, огороженной грязно-желтыми железными прутьями и поэтому прозванной в народе "клеткой". А отсюда было рукой подать до летнего кинотеатра "Темп". Оставалось лишь рысцой пронестись вдоль центрального стадиона "Согдиана", где Рапаю неделю назад удалось взять автограф у знаменитых мастеров советского футбола Стрельцова и Хусаинова. Шел товарищеский матч между Сборной ветеранов Советского Союза и «Зарафшаном», местной командой второго дивизиона. Для маленького провинциального городишка это было ярким событием.
И вот за зеленными насаждениями показалась кровля вечернего кинотеатра. Сердце Рапая радостно забилось! Гитара, у него будет настоящая гитара! Весь 8"Б" об этом мечтает, да что там класс, вся школа – ни у кого нет, а у него есть. Будет. Уже совсем скоро. Вот добежит до "Темпа", рассчитается с Пиратом…
Но Пирата возле фонтана, где должна была состояться встреча, не оказалось. Рапай для верности обошел вокруг небольшого бассейна с фонтаном, хотя и так было видно, что в этот полуденный час здесь ни души, – в летнем кинотеатре фильмы крутили под открытым небом с наступлением темноты.
Было безлюдно и тихо. Проскрипел не смазанными педалями подростковый велосипед «Орленок». На нем восседала девчушка в белой блузке с алым галстуком, она смешно, как кузнечик, высоко задирала голые худые коленки. Два совсем еще сопливых шкета понуро брели вдоль синего забора стадиона в сторону другого, уже большого, настоящего бассейна «Дельфин». Здесь прошлым летом тренировалась сборная СССР по плаванию. Кстати, младшая сестренка Сени, одноклассника Рапая, попала в школу Олимпийского резерва. А другой его одноклассник, Виктор Жебу, показал норматив первого взрослого разряда.
Рапай окунул руку в прохладу бурлящего фонтана, а потом засунул в него и свое разгоряченное от спешной ходьбы лицо. В этом крошечном, но довольно глубоком бассейне – метра полтора, Рапай, еще совсем мальцом, научился плавать. Рапай обтер руки о свои синие потертые шорты, нащупал в кармане деньги – все было на месте…
За гитару просили 7 рублей 50 копеек. Столько же она стоила и в магазине, но там не продавали – дефицит. А блатные продавали. Деньги на гитару Рапай копил около месяца. В будние дни родители оставляли ему по рублю на обед. В пролетарско-бандитском Навои было несколько рабочих точек общепита. Рапай облюбовал столовую вблизи автобусной остановки "Больничный городок", в трех минутах ходьбы от дома, от школы наискосок – в семи.
Здесь было сразу две столовые: одна – общая, другая – диетическая. Рапаю больше нравилась диетическая – компактная, уютная, с небольшими очередями. Почему она называлось "диетической" было непонятно, возможно, из-за изумительных паровых котлет, которые не стыдно было предложить даже дряхлеющим секретарям ЦК КПСС. Да и другую еду тут готовили вполне по-домашнему. Рапай не любил первые блюда, иногда капризничал и говорил матери: "Свари, как в столовой, тогда буду есть!"
Супы в «диетической», действительно, варили замечательные: и харчо, и солянку, и борщ. Перейдя на режим жесткой экономии, Рапай ограничил свое меню дешевым молочным супом, картофельным пюре без котлет, чаем без сахара, черным хлебом с бесплатной солью. Всё! Никаких салатов и десертов! Таким образом, обед обходился не в 70–80 копеек, как обычно, а в 30–40. Еще пришлось отказаться от эскимо – 11 копеек, и походов в кино – 20 копеек.