Тьма вокруг Торпина сгустилась. В шаге ничего не видно. Осторожно ступая, он шел через поле к приготовленному лазу. Босые ступни утопали в траве. При дневном свете эта трава была серой, в сумерках – черной. А сейчас – вообще никакой.
Такая тьма не могла быть случайной.
Поправив перекинутый за спину нож на ремне, он забрался в лаз, ощупал земляные стены. Нашел тайник, руками разрыл его и вытащил замотанную в тряпки вещь Хозяина. Осторожно разложил тряпки на коленях, ощупал вещь. Как обычно, после нескольких неуклюжих нажатий, сделанных наугад, она засветилась.
Со светящейся вещью Торпин умел обращаться. Теперь он ждал, когда будет звук. Вещь чуть мигнула и мягко прозвучала. Торпин радостно оскалился.
Теперь лаз был готов. Сев в полной темноте на пол, Торпин запел – так, как делал раньше по приказу Хозяина. Только сейчас он пел тихо, чтобы никто не услышал.
На пол перед собой он кинул украденные у Хозяина слитки и камни. Смысла их он не знал, но поступал сейчас так, как был обучен. Что петь, он тоже помнил хорошо. Закрыл глаза и видел себя таким же, как Хозяин. Пел долго и старательно. Раньше, когда он делал это по приказу, все получалось. Пропев, что было нужно, Торпин долго еще сидел зажмурившись.
Потом решился и посмотрел.
Было все так же темно. Он озирался, продолжая сидеть неподвижно. Но вдруг ощутил, что пол под ним уже не земляной. Этот казался жестче и теплее, чем земля в лазе. Ощупав его рукой, Торпин убедился, что находится в добротно сделанном помещении. Он встал, осторожно прошел туда, откуда тянулся слабый свет. Там было окно.
Он выглянул. Лес, ночное небо над верхушками деревьев усыпано звездами. Торпин уже видел похожие, поэтому заподозрил, что попал сюда не впервые. Это можно было проверить. Пройдя в угол комнаты, он нащупал рукой, а потом приоткрыл потайную дверцу, за которой, если он прав, должен находиться…
Да, точно. Из приоткрытой щели лился свет, голубоватый, ни на что не похожий, наполнивший сразу почти всю комнату. Торпин достал из-за дверцы светильник и поставил его на длинный, тянущийся почти через всю комнату, стол. Вот куда он попал: это один из домиков Хозяина, выход из лаза.
Что находится снаружи, Торпина теперь не слишком заботило. Главное, что Хозяина сейчас тут нет. А людей наверняка удастся добыть. Их везде полно.
И он вышел на крыльцо, а потом не спеша, озираясь углубился в ночную темноту, где шумели листвой деревья на ветру, а на звездное небо наплывала огромная туча. Она несла с собой брызги дождя и такой же густой мрак, какой был, там, в Пильпанге, откуда Торпин совершил свой побег.
Танька Весельчук еле сдерживала слезы. Здесь, в темноте, в этом не было такой необходимости, но расплакаться значило признать поражение, что было невозможно. Она уже привыкла сознавать себя заметной фигурой, членом сборной. А тут позор, да и не только позор, а какой удар по карьере. Сколько лет загублено!..
К горлу опять подступили рыдания, и она, чтобы отвлечься, послала Кедра рысью, потом еще прибавила и некоторое время ехала по белевшему в темноте пыльному проселку, ни о чем не думая. Ветер становился все сильней, лес угрюмо шумел, и где-то там, во мраке, с треском обломился и долго падал сухой сук.
Деревья возвышались с одной стороны проселка, с другой было поле. Из-за леса ползла туча, черная и тяжелая. Страшно было бы здесь одной, подумала Танька. Если бы не Кедр. На нем она чувствовала себя почти в безопасности.
В этот момент она увидела впереди, на дороге, темную фигуру. Первым движением было принять в сторону и объехать, но уж очень подозрительно выглядел неподвижно стоявший на дороге человек. Здесь, на краю леса, ночью. И Танька свернула с проселка в поле, хотя пришлось перевести Кедра на шаг. В темноте тут и канавы не разглядишь.
Проехав немного, она посмотрела в сторону неизвестного. И похолодела от страха: пригнувшись, темная фигура мчалась ей наперерез уже по полю, стремительно и совершенно бесшумно.
Повернув еще раз, она поехала теперь уже в обратном направлении, обернувшись и следя за преследователем. Все так же длинно и неслышно прыгая, он огибал ее в темноте, заходя наперерез.
Танька снова пустила Кедра крупной рысью, но что-то в движениях коня показалось ей не так. Очень даже не так. В другое время остановиться бы, слезть, посмотреть… Но сейчас она подняла его в галоп, шепотом попросив прощенья, выскочила на проселок и собралась прибавить, как вдруг Кедр закинулся вправо, почти сев на задние ноги, а перед ним возникла темная и страшная фигура, растопырив руки и так выпучив глаза, что даже в темноте белки заметно светились, непонятным образом парализуя и всадницу, и коня.
