Глава 1
Никогда еще в мою честь не устраивали такие праздники. Гуляла вся деревня. Столы накрыли прямо на главной улице, поставили шатры на случай дождя. Но погода выдалась как по заказу: безветренная и теплая. В летнем воздухе гудели шмели и все наши селяне. Причем неизвестно, кто сильнее.
— Радка! Вот же какая у нас девка-то выросла! Ведьма!
Я дернулась от вопля над ухом. И едва успела увернуться от медвежьих объятий Селима. Странно слышать, что «ведьма» он произнес не как обычно, с подвыванием и злостью, а даже с капелькой восхищения. От неожиданности хлебнула еще домашнего вина прямо из кружки.
— Обниматься не надо, — сообщила строго.
Селим тут же убрал руки и закивал.
— Га-га-га, — согласился печальный гусь за его спиной.
Я покосилась на него чуть виновато. Птица-то ни при чем, это меня за язык дернуло пожелать Селиму: «Гусь тебе товарищ!» Ну вот и… ходит теперь птичка за моим соседом, дружбы жаждет. Причем жуткое-то самое в том, что Селим его ж и ощипать пытался, и голову срубить. Только птичка из рук выскальзывает, как по волшебству, топор сразу тупым становится. В общем, одним словом — ведьма!
Снова немного выпила и подперла подбородок. Заодно осмотрела всех вокруг. Веселятся. Такие милые и вовсе не злые. Коварное вино тетушки Миреллы постепенно делало свое дело. Я все больше убеждалась в том, что мои односельчане невероятно добрые и милые люди! Они сами! Сами отправили бумаги в Академию Асдора, чтобы меня приняли на ведьмовской факультет, который открылся там в этом году. Они даже — подумать только — собрали деньги на обучение! Даже скупой старик Влас и тот отстегнул хорошую сумму. Эх, зря ему тогда ячмени на оба глаза пожелала, когда он пытался за мной в бане подсмотреть. Надо будет найти, как их вывести. А то ж ходит, бедняга, кривится.
— Радочка, — прощебетала мама, — а что ты не ешь ничего? Смотри какие блинчики, да с начинками! Как ты любишь!
И подвинула ко мне расписное блюдо. А к блинчикам предложила и фаршированные яйца, и рыбу на углях. Все мои любимые блюда. А у самой почему-то взгляд чуть виноватый. Может, думает, что я не хочу в академию? Да глупости какие!
Я попробовала все, что предложили. А вино в кружке не заканчивалось, мне постоянно да заботливо подливали.
— Радка, ты у нас такая девка смышленая! — орал дядя Коста, взмахивая кружкой.
Орал он из своего дома, высунувшись в окно. А в тон ему из леса за деревней тоскливо ревел медведь. То есть медведица, конечно. Выходить оттуда при таком скоплении народа она не решалась, потому давала о себе знать издалека. Это я в сердцах рявкнула дяде Косте: «Чтоб тебя медведи всю жизнь любили!» Ну вот… любят. Помнится, после этого он из окна орал мне вслед совсем другие слова. Понимаю и не обижаюсь. Я ж не хотела, оно само!
Проводы мои продолжались до полуночи. Когда стемнело, то зажгли фонари вдоль главной улицы. У нас село богатое, староста достал где-то магические светильники. Так что мы продолжали плясать, пить и поздравлять меня, будущую адептку столичной академии. Сколько комплиментов я услышала! Душа радовалась! И умная, и красивая, и смышленая, и веселая, и заботливая.
— Парня тебе надо хорошего, — вещала громогласно Марьяна, у которой трое детей, муж и любовник-сосед.
— Работы ей чтоб было много, — присоединилась тетка Рина, у которой волосы отливали зеленью после моей фразы: «Да скорее у тебя волосы зелеными станут, чем я за твоего сына замуж пойду!»
Правда, это случилось как раз тогда, как во мне ведьминский дар стал просыпаться и односельчане еще не поняли, что мои пожелания от сердца сбываются. Сейчас уже засватать меня что-то не спешат.
А напутствия все продолжались.
— И учиться хорошо. И чтобы распределение оказалось в большой город, — вклинился чей-то голос.
— Чтоб принц заморский унес далеко-далеко!
— И детишек побольше! — пожелали заботливо, но я услышала и добавленное чуть тише: — Чтобы на дурь времени не оставалось.
— И учителей строгих, но справедливых!
— Радка молодец!
— Радка, давай учись как следует.
Уже ближе к полуночи слово взял староста — дядька Миклош. Огромный и грузный, с роскошными усами и в вечно сдвинутой набок шляпе, он взмахнул кружкой и громко так заговорил. Бас у него знатный. Только рявкнет — быки в обморок падают.
— Ты, Радка, смотри, не посрами деревню нашу! Чтоб наши Васильки на всю страну прогремели! И никто больше не смел название перевирать. Верни нам былую славу!
Название — это больная тема нашего старосты. Поговаривают, что еще при его деде сама королева, тогда еще принцесса, которая ехала со свитой на свадьбу, остановилась в нашей деревне, завороженная цветением васильков на лугах, и приказала набрать ей букет цветов. До этого мы именовались Волчьей Балкой вроде, но после визита королевы тогдашний староста решил переименовать нас в Васильки, в память о том событии, и сильно этим гордился. В городской управе это одобрили, и одно время к нам даже народу много ездило посмотреть на те самые луга, мимо которых даже королева спокойно проехать не смогла.
От этого дела наши пошли на лад, и деревня быстро разрослась новыми домами.
Соседние деревни нам страшно завидовали. Это вам не Лопухино, с их лопухами, и не Дубрава, коих по всей стране десятка три наберется. Васильки — звучит гордо! Девки наши в волосы ленты васильковые вплетают, коням в гриву заплетают, да женихам кушаки васильковыми нитками вышивают. Мы из Васильков всегда ходили с гордо поднятой головой. До недавнего времени.
