Глава первая
Азовский поход Петра Первого 1695 года
Великий царь-реформатор Петр Первый, 350-летие со дня рождения которого празднуется в 2022 году, неоднократно бывал на Дону. Первые его посещения донской земли связаны с эпохой борьбы за Азовскую крепость.
Это было время, когда с полным и твердым воцарением на российском престоле Петра I во внешней политике России произошли решительные перемены. Новая эра в российской истории грянула с появлением на царском престоле Петра I. Наступили времена, когда
…Россия молодая
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра
[1].
Ни одна великая нация не могла успешно развиваться, не имея выхода в море, а стало быть, и разнообразных, жизненно важных связей с другими странами мира. Россия к моменту воцарения Петра Алексеевича, пока еще «не великого» («Великим» его нарекут в 1722 году, дав титул «Отца Отечества») I и мало кому известного государя, не имела «окна» ни в Черное, ни в Балтийское моря. Была небольшая отдушина на севере, в Архангельске, но то не в счет: далеко от европейской жизни и льды северные надолго закупоривали тамошние морские коммуникации для русских судов. Да и флота как такового у россиян не было. Первый русский военный корабль «Орел», построенный при царе Алексее Михайловиче в шестидесятых годах семнадцатого века, погиб в Астрахани во время разинского восстания.
России нужен был флот, государству Российскому необходим был выход в Балтику и Черное море. За решение этой гигантской политической и военной задачи взялся Петр I. «России нужна вода, князь! – заявил Петр своему другу молдавскому господарю Дмитрию Кантемиру. – И, клянусь всемогущим Богом, Россия будет иметь ее…» Слова эти стали девизом всей жизни царя Петра, взоры его обратились теперь в сторону Азовского моря, к древнему Азову – городу, которым владела Турция.
Блистательная Порта, как любили величать свою державу турецкие государственные деятели, переживала в конце семнадцатого столетия не лучшие времена. Годы наивысшего расцвета, падавшие на правление султана Сулеймана Великолепного (1520–1566) безвозвратно канули в Лету. С середины шестнадцатого столетия, начав давление на Польшу, украинские земли, на поселения бассейна Азовского и Каспийского морей, турки вошли в конфронтацию и с Русским государством. Весь семнадцатый век, с небольшими перерывами, прошел в жестоких войнах Блистательной Порты с Австрийской империей, Венецианской республикой, Речью Посполитой. По условиям Журавинского мира 1676 года турки отхватили у Польши Подолье, гетман Петр Дорошенко[2] признал верховенство турецкого султана, став его вассалом. Все это укрепило влияние турок на Украине. Азов же оставался главным оплотом османов на юго-востоке Европы, прочно запирая выход русским в южные моря.
В 1676–1681 годах между Россией и Турцией шла упорная борьба за Правобережную Украину. Турецкие конные отряды огнем и мечом прошлись по территории между Киевом и Чигирином, украинское население этих мест переселилось на московскую сторону. В 1683 году турки начали новую войну с Австрией, осадили Вену, но в сентябре этого года потерпели там сокрушительное поражение от соединенных польско-австрийских войск Яна Собеского. В этом сражении приняли участие и донцы. «Донские казаки, – отмечал историк Ис. Ф. Быкадоров, – были не только участниками, но и главными виновниками победы, составляя главное войско – отборную пехоту»[3]. К 1689 году турок вытеснили из Трансильвании. Эта война, в которой на стороне Австрии, Польши и Венеции с 1686 года сражалась и Россия, продолжалась долгих пятнадцать лет. Она положила конец турецкому продвижению в Западную Европу. С этого момента Османская империя начинает терять свою былую мощь и завоеванные территории. Все это, однако, шло постепенно, и к 1695 году, когда петровские войска показались на Донской земле, под Азовом, турки были еще грозной силой.
В семнадцатом веке «старушка-Европа» мало знавала лет мира и тишины. Ее просторы то и дело оглашались громом пушек, треском ружейных выстрелов. В пламени пожаров, битв и осад горели уникальные памятники искусства, безжалостный огонь превращал в пепел редчайшие манускрипты прошедших веков; гибли люди, города, запустение часто поселялось там, где еще недавно звонко и радостно кипела жизнь.
Но была и другая сторона жизни этого «бунташного» и сурового века. Он дал миру выдающихся философов Джона Локка и Франсуа Вольтера, великих композиторов Иоганна Баха и Георга Генделя, великих физиков Роберта Гука, Вильгельма Лейбница и Исаака Ньютона. В самом исходе семнадцатого века, свершив предначертанное судьбой, умер французский писатель-драматург Жан Расин. К концу века писателю Даниэлю Дефо было сорок лет, а его английскому собрату Джонатану Свифту тридцать три. Всех этих корифеев подарил человечеству семнадцатый век.
Западная Европа всегда с подозрением и опаской взирала на казавшуюся ей дикой огромную страну под названием «Московское государство, Русь, Россия», хотя именно Русь когда-то спасла Европу от монгольского ига. Вместо благодарности в памяти и душах западноевропейцев гнездились подозрительность и враждебность. Увы, Европа часто бывала (да и сейчас остается!) неблагодарной по отношению к России.
