Над головой повисла лампочка, тусклая и грязная. Андрей, щурясь, глядел на нее с минуту, пытаясь понять, что доставляет ему больший дискомфорт: головная боль, тошнота, или острое непонимание происходящего. Затем он нехотя шевельнулся, перекатился на бок, и увидел рядом с собой стену. Стена была как стена, голая и грязная, выкрашенная угрюмой темно-зеленой краской. Кое-где краска отошла щедрыми кусками, обнажив слой штукатурки.
Он лежал на нескольких листах картона, брошенных прямо на пол. Картон был в масляных пятнах, он выглядел старым и битым жизнью. Вокруг валялся какой-то мусор – мятые газеты, куски полиэтилена, в углу Андрей разглядел пустую пластиковую бутылку из-под пива или минералки. Комната была небольшой, три на четыре метра, и мусор с картоном составляли весь ее интерьер. Грязный, серого цвета, потолок казался непривычно низким.
На самом деле, Андрею вовсе не было свойственно просыпаться в незнакомых местах. Всякое с ним случалось, совесть отягощали алкогольные приключения разной степени эпичности, но чтобы вот так, вдруг обнаружить себя в какой-то ужасной, грязной и зловонной дыре – такого достижения в его послужном списке до сего дня не числилось. Что ж, все когда-то происходит в первый раз.
Андрей попытался припомнить, как он дошел до жизни такой, но не смог. Вчера была пятница, что уже многое объясняло. Вечером, после работы, он куда-то с кем-то пошел. Ну, пошел, вероятно, с друзьями, хотя Андрей и не помнил точно, так ли это, и что за друзья составили ему компанию. Отправились они, скорее всего, в некое питейное заведение. И там выпили. Надо думать, выпили основательно. Ну а кончилось пятничное приключение таким вот прекрасным пробуждением.
Все это, однако же, были ни на чем не основанные предположения. Восстановить события вчерашнего дня Андрей не смог, сколько ни пытался. В итоге у него только сильнее разболелась голова.
Впрочем, временная амнезия вовсе не отменяла того факта, что нужно вставать, выбираться из этого странного незнакомого места и ползти домой. Терзаемый похмельными муками, Андрей сунул руку в карман и нащупал там прямоугольник телефона. Поднес его к лицу, слегка приоткрыл глаза, и тут же, не сдержавшись, грязно выругался. Навек погасший дисплей купленного неделю назад мобильника покрывала сетка трещин. Андрей с гаснущей надеждой потыкал прибор пальцем, но все эти манипуляции лишь подтвердили то прискорбное обстоятельство, что техника отмучилась.
Хорошие новости так и сыпались на него в это утро. Проснулся в какой-то грязной дыре, новый телефон разбит. Что дальше?
Решив не дожидаться, пока очередная порция позитива подъедет и обрадует до слез, Андрей собрался с силами и встал со своей лежанки. Еще раз окинул взглядом комнату, где изволил провести минувшую ночь. Выглядела она натурально как обитель бомжей. Если бы не горящая под потолком лампочка, так точно решил бы, что спьяну залез в какой-то подвал.
Андрей толкнул старую деревянную дверь, и та легко открылась. Он выглянул наружу, и обнаружил там длинный однообразный коридор, с обеих сторон ограниченный закрытыми дверьми, чей стиль дизайна соответствовал его ночлежке. Все те же крашеные стены, мусор под ногами, низкий грязный поток. И три лапочки. Все три тусклые, едва живые, отчего в коридоре царил зловещий полумрак.
Выбравшись из своих апартаментов, Андрей медленно побрел по коридору в сторону ближайшего выхода. Когда достиг двери, выяснил, что та не только железная, но и надежно заперта. Андрей толкнул ее, для пробы, ударил ногой, подергал за ручку. Ничего не произошло. Замка видно не было, тот, очевидно, висел с противоположной стороны.
Пожав плечами, Андрей побрел в обратном направлении. Миновав свою комнату, он обнаружил другие боковые двери. Открывать не стал, прошел мимо. Заниматься исследованием этого места ему не хотелось. Хотелось иного – скорее выбраться наружу, прийти домой, выпить литр восхитительно холодной воды и горсть аспирина, а после рухнуть на любимый диван и забыться долгим целительным сном. Прежде всего, следовало проспаться, отойти от вчерашнего приключения, а уж после можно спокойно выяснить, что, где и с кем он проделывал в пятницу вечером.
Он преодолел коридор и уперся в еще одну железную дверь, запертую на замок. Андрей зло толкнул ее рукой, чувствуя зарождающееся в душе бешенство. Все это переставало быть забавным. Пусть нетрезвый организм, лишившись контроля в лице разума, вчера завел его неведомо куда, это, в конце концов, не такое уж и событие. Но какого черта его заперли в этом месте? И кто?
Андрей громко забарабанил в дверь, одновременно с этим взывая к людям. Старался не материться и не сыпать угрозами, но получалось плохо. Настроение было скверным донельзя, как никогда хотелось сделать кому-нибудь больно. Но все его усилия ни к чему не привели. На грохот и крики никто не откликнулся.
Поняв, что все его старания напрасны, Андрей попытался открыть двери в коридоре, и те, к его немалой радости, оказались не заперты. Но вспыхнувшая радость быстро сменилась отчаянием, как только выяснилось, что эти двери ведут в небольшие комнаты, из которых нет никакого иного выхода.
