Вы даже не представляете, как же приятно проснуться утром в деревне. Из кухни пахнет свежеиспеченными пирожками, наверное, бабушка рано встала и решила меня побаловать вкусняшками. Из окна в комнату вместе с легким ветерком и яркими лучами солнца проникает запах цветущей сирени. И почему в деревне всегда утром пахнет именно сиренью?
СТОП…
Какая деревня, какая бабушка? Моей бабушки нет на этом свете уже, лет пять как. Я ведь вчера лег спать в своей квартире, в своем маленьком провинциальном городе «N». И почему окно так высоко, я ведь уже встал… на лапы… На какие на хрен лапы? Я что кошак какой-то? Ой, мама дорогая, что ж это делается, зря я от тебя съехал-то, видишь в кого я превратился…
– Мяу, мяу, мяу, – мяукаю, почти-что плача.
Запрыгиваю на подоконник, чтобы лучше себя рассмотреть в лучах утреннего солнца… МАМА… В лучах двух утренних солнц! На небе два светила, одно по больше и светит белым, как молоко, светом, а второе поменьше и красное, словно кровь, но как-то светит.
Осматриваю себя, и поражаюсь. И почему это я вдруг такого непривычного, для окраса котов, фиолетового цвета, а лапки у меня ярко желтого цвета. Таких окрасов же не бывает или бывает? А может меня просто покрасили. И вообще, где я и кто на кухне?
Иду к кухне, путаюсь в лапах и пробую ходить только на задних лапах, я же все-таки человек, а человеку не пристало ходить на четырех «костях». Никогда не понимал, как кошки или собаки не путаются с какой ноги, надо начинать идти, так ведь и запутаться не долго, а если запутаться, то и навернуться мордой об пол.
Кое-как доковылял до двери из комнаты, спальней ее назвать язык не поворачивается. В этой комнате были и кровать, и диван, и обеденный стол, и какой-то прибор, очень напоминающий привычный мне компьютер, какой-то сервант. Видимо в этом доме, куда я попал, всего одна комната и кухня. Хотя чего я удивляюсь, это же деревня.
Осторожно выглядываю из-за косяка, заглядывая в кухню и… И ноги сами собой подогнулись и разъехались в разные стороны. Лежу на пузе, раскорячившись. Смотрю на это чудо, стоящее у плиты, причем у нормальной такой, газовой плиты. А главное на сковородке что-то нежно шкворчит и так умопомрачительно пахнет жареным беконом, у меня из открытой пасти даже слюна потекла. Подтягиваю по одной под себя свои лапки, а то если она повернется и увидит меня такого на пузе раскорячившегося, от стыда же потом не отмоешься. И в этот момент она повернулась ко мне и … Ой, мама, я пропал! И такое ощущение, что я расплавился в этих больших, слегка раскосых, глазах цвета солнца с вертикальными зрачками. Она взмахнула своими пышными ресницами, а у меня аж дыхание перехватило, и мне кажется, что я забыл, как дышать, сердце пропустило несколько ударов, а моя кошачья челюсть отвалилась и укатилась куда-то под ближайший шкаф.
– Джер, хватит таращиться и прими уже наконец форму нормального кота, а то мне начинает казаться, что ты собрался на охоту за мышами, – а голос, голос словно ручеек журчит, такой божественный.
Не понял, а я сейчас кто, разве не кот? Стою тут перед ней на четырех лапах, весь такой фиолетовый, челюсть с пола поднимаю и пушистым хвостом обмахиваюсь. И вот тут-то я ее рассмотрел повнимательнее. Очень красивое личико, желтые глазки с вертикальными зрачками, хотя я это уже говорил, когда она улыбается, видны длинные и острые клыки. Роскошная грива рыжих волос и… и вытянутые кошачьи ушки с кисточками на концах, словно у рыси. Фигурка, как с картинки. Грудь высокая и упругая, не меньше четвертого размера, талия, словно тростинка. Бедра широкие, но не слишком, а такие аппетитные и такие в меру пухленькие ножки, обтянутые тканью джинс, и… о боже! Это так необычно и так волшебно, сзади, где у девушек аппетитная попочка, у нее шикарный и длинный хвост, которым она похлопывает себя по ногам. Этот хвост может свести с ума, он у нее ярко алый, в меру пушистый и такой очаровательный.
От такого спонтанного избытка чувств смело запрыгиваю на стол и завываю, словно ужаленный в одно место. Хвост трубой и я такой весь красивый и фиолетовый с желтыми лапками. Блин, всего несколько часов, как кот, а уже на самок завываю, надо с этим что-то делать. А эта кото-красотка, эта огненная красотка, пытается меня полотенцем шандарахнуть, хорошо хоть у меня и реакция тоже котовая, успел отскочить. Так ведь еще и орет на меня:
– Джер, паразит, куда на стол с ногами! А ну становись котом быстро, пока в тебя тапком не кинула!
И так демонстративно тапок снимает, причем с вполне нормальной ножки.
– МЯААУУУУ… – кричу ей, дура, че совсем не видит, что я и так кот, видимо у нее мозги набекрень съехали от того, что она кошка-переросток.
Я вообще не понимаю, чего она от меня хочет, и вообще почему она меня называет этим дурацким именем Джер. Меня, между прочим, зовут Димон, Дмитрий Тимофеевич Косов. Ну, это там, дома, у себя, меня так кличут, а здесь… и вообще, где это здесь?
Сижу мяукаю, на большее не способен, хотя речь этой кото-нимфы понимаю, но сказать ничего не могу. А в следующий момент я даже не понял, как это произошло, но что-то щелк, и я уже сижу на полу вполне такой нормальный человек, хотя и с некоторыми изменениями. Встаю на ноги, потягиваюсь, фиолетовым хвостом луплю себя по ногам, рассматриваю желтые когти на руках, словно мне маникюр сделали, а в ухо мне:
