Автор статей, выпускник МВТУ им. Баумана, проработал на многих ведущих машиностроительных заводах и НИИ СССР и РФ и о перестроечных явлениях на них, и в стране в целом, знает по своим наблюдениям, участвуя и в общественной, подчас бурлящей, жизни.
Аннотация. Любители Жванецкого и Задорного получат наслаждение, в меру любознательные узнают, что В. И. Ленин не вполне смыслил в социализме, а Л. Абалкин, как и А. Райкин, прекрасно изъяснялся «по-французски» и многое, многое другое касательно наших перестроечных катаклизмов и спектаклей. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в «содержание» в конце брошюры.
Посвящается Всем,
желающим Отдохнуть…
от Лапши на уши.
Окружённый шумом перестроечных бурь и
Прикованный цепью к чертёжной доске я посвящал
Своё время обязанностям службы. Иногда только в
Минуты общего отдохновения при свете «голубого огонька»
И настольной лампы изливал я, как умел, мысли свои и
Чувства на бумаге.
(Знатокам русской изящной словесности признаюсь:
да это я списал у Ф. Н. Глинки)
Но если серьёзно, без шуток, то начавшаяся перестройка задела меня за живое, т. к. определённые изъяны (это откровенно и безусловно надо признать!) в нашей прекрасной (это без всякой иронии, как теперь становится очевидно, тоже надо признать!) системе всё же были. Они меня огорчали, они меня волновали и устранению их я намеревался содействовать… Увы, сценарий перестройки был уже давно разработан; шли лишь поиски режиссёров и исполнителей главных ролей.
Проказница Мартышка,
Осёл, Козёл, да Косолапый Мишка
Задумали сыграть квартет.
Но у них ничего не получалось и дело не шло на лад. Тогда Осёл сказал: Козёл, ты не прав! – ничего не ответил ему Козёл, только пришипился до поры до времени в своём углу и затаил в душе некоторое хамство. А когда пришло то, своё время (в полном соответствии с клипом на Радио России «Всему своё время»), устроил всем нам козью морду.
Конечно, если бы у них было меньше глупости и больше ума, то дело, наверное, пошло бы на лад и не произошло бы то, что произошло. Поэтому заявления лидеров КПРФ, наследницы КПСС, о том, что застоя не было, мягко говоря, не вполне корректны. Скорее всего, явления застоя, причём довольно существенные, были и выразились они в поглуплении, – сейчас это называется деградацией ума, – в первую очередь, руководства страны и примыкающей к нему творческой и технической интеллигенции. О чём и пойдёт речь в первой статье.
Начало деградации Технической
интеллигенции
(По мотивам статьи «Муфта раздора»)
Да будет целью солдатской амбиции Точная пригонка амуниции.
Козьма Прутков.
В газете «Труд» 20 августа 1986 г. была опубликована показательная статья о многолетней судебной тяжбе гениального изобретателя-умельца с пятью специализированными конструкторскими бюро, которые в силу ложных амбиций тормозили (защищая «честь мундира») изобретение талантливого самоучки. Эта статья вызвала во мне сложную гамму чувств. С одной стороны мне трудно поверить, чтобы 4 или 5 специализированных конструкторских бюро за 25 лет не смогли спроектировать всего лишь один узел: муфту сцепления. Пожалуйста, шлите мне заявку (мощность, число оборотов, присоединительные размеры, ограничительные габариты, условия работы) и я за полгода спроектирую эту муфту.
Мне могут возразить, что спроектировать-то можно, а вот будет ли она работать после того, как её изготовят. Действительно, работоспособность новых разработок стала камнем преткновения для многих наших НИИ и КБ, чему можно только удивляться. В самом деле, как можно отдавать в производство узел, не будучи уверенным в его работе? Чтобы учиться проектировать? Но для этого служат институты, где учат сопромат и другие полезные науки, а не производство. (Ведь неработающий узел можно только выбросить. Казалось бы, если неработающая муфта Пономаренко весит два пуда, то из неё можно сделать два работающих велосипеда. Но мы знаем, что это не так.). Т. е. продукция машиностроения никакой утилизации не подлежит, кроме как переплавке.
С другой стороны, не верить, что подчас создаются «памятники», тоже нет оснований. Как-то, придя на новый завод, я спросил своего коллегу об уровне работ одного ленинградского проектного института. «О, у них очень хорошие разработки. Всё, что они делают, по крайней мере, работает, – хоть на верёвочках, на проволочках, на подкладках, – но работает». Я спросил: «А разве может быть иначе». «Да наши машины, как правило, не работают» (т. е., отправленные заказчикам они служат им памятниками). На этом заводе небольшой группой при моём участии была сделана за три года одна машина. Мне показалось этого мало и я выразил по этому поводу недовольство. На что другой мой коллега ответил: «Не расстраивайтесь, вон наш московский головной институт за 23 года еле сделал одну машину, а вам за три года и мало». Как видите, подобное явление изложено и в затронувшей меня статье.
Далее. Я совсем не разделяю надежд автора статьи на изобретение умельца т. Пономаренко. Только не упрекайте меня, пожалуйста, в неуважении к рабочим и их недооценке. В первый же год моей работы после института мной был спроектирован роторный пресс. Естественно, при его изготовлении я большую часть времени проводил в цехе. Глядя, как сборщик опиливает деталь, я торопил его, говорил, что достаточно, можно уже собирать. Слесарь же невозмутимо отвечал: «Делать надо хорошо, а плохо само получится». Эту заповедь рабочего следует взять на вооружение всем, кто занимается, более-менее, творческим трудом. И в дальнейшем мои отношения с рабочими всегда были проникнуты взаимным уважением. Известны мне и прославленные умельцы-рационализаторы, к которым бегают на консультации наши женщины-конструкторы. Брать «интервью» у рабочих мне тоже доставляет удовольствие и я увидел, что они, знатоки техники (если хотите, влюблённые в технику), прекрасно чувствуют, «кто есть кто», кто «волокёт» в технике, а кто нет. Но если уж т. Пономаренко действительно столь талантлив, то, очевидно, его целесообразно назначить главным конструктором, а главного конструктора т. И. Коваля придать ему в качестве техника-конструктора.
