Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом, лучше работы я вам сеньора не нахожу…, поётся в старой шуточной польской песне. Вот только одно непонятно, при чём здесь сеньора?
* * *
Как и подавляющее большинство из числа современников Паша, Пашенька, Павлик появился на свет в родильном доме, в самом обыкновенном, в городском. Здесь и правда ничего удивительного нет, в конце концов, зачем же тогда их столько понастроили? Точно также, как и другие новорождённый маленький Паша лежал завёрнутым в пелёнки, в основном спал, но бывало что и, извините, писался-какался, впрочем, биография Павла Николаевича об этом скромно умалчивает, ну и конечно же кричал, потому что пока что больше ничего делать не умел, пока не умел. Точно также, как и других малюток в строго определённое время медсёстры возили Пашу к счастливой молодой маме с тем, чтобы она покормила свою драгоценную кроху. Ну а если же случалось, что в это время к молодой маме приходил тоже счастливый папаша, в числе прочих счастливых и время от времени орущих дурными голосами папаш, переминался с ноги на ноги под окнами палаты, молодая мама показывала молодому папе маленького Пашу, их сыночка, наследника и утешение в старости.
Происходящее в родильном доме ничем необычным не было – всё как у всех. Точно такими же, но теперь уже почти как у всех были и родители маленького Паши. Его отец был экономистом, инженером-экономистом, так было записано в его дипломе. Мама была по образованию бухгалтер, а вот интересно: инженеры-бухгалтеры бывают? Здесь тоже вроде бы ничего этакого не прослеживается. Почитай треть, а то и больше молодых людей нашей страны имеют высшее образование, и пожалуй процентов девяносто из них влюбляются, женятся и рожают детей – ничего необычного, так и должно быть.
А вот теперь, вот смотрите: чем, к примеру, один инженер-экономист отличается от другого инженера-экономиста, к тому же ровесника? Пожалуй ни чем. А если один инженер-экономист работает пусть и рядовым сотрудником министерства, а другой инженер-экономист работает тоже рядовым сотрудником только в каком-нибудь заводоуправлении, тогда как? Тогда появляются различия. Какие? Работающие в министерствах знают какие, а в министерствах не работающим об этом знать не полагается.
Дело в том, что родители маленького Паши, пусть и рядовыми сотрудниками, тем не менее работали в министерствах, правда в разных. Ну с отцом Паши было всё ясно и понятно. Его отец, соответственно Пашин дед, тоже работал в министерстве, мало того, был так каким-то средней руки начальником. Так что Павликову отцу по окончании института кроме как идти на работу в одно из многочисленных министерств другой дороги не было. Иное дело мама. Мама Павлика, так сказать, была из простых, не из детей министерских чиновников, и вообще была приезжая. Когда отцу отца Павлика стало окончательно и бесповоротно ясно, что увлечение его сына в любом случае не минует стадию родильного дома была устроена свадьба, нет, не пышная, скромность – отличительная черта любого работника любого министерства. Была фата, белое, воздушное платье. Были кричащие «горько!» гости, была министерская Чайка, даже две, ну и конечно же специально заказанный банкетный зал ресторана. Ну а потом, ясно дело, был роддом. А ещё потом, после окончания института было направление отца Паши на работу в одно министерство, а его мамы, несмотря на простоту происхождения, в другое, свёкор постарался, а как вы хотели?
* * *
Во времена Пашиного младенчества и самого раннего его детства считалось дурным тоном, да что там, чуть ли не смертным грехом, показывать своё благосостояние, вот родители Паши его и не показывали. А кому показывать, если жили они в министерском доме в котором почитай все жильцы работали в том или ином министерстве? Но это взрослые, они что-то там уже соображают, а их дети, те маленькие, те пока что ничего не соображают.
Почитай все дети играли и играют в войнушку: мальчики воюют, девочки воюют медсёстрами, перевязывают раны отважным бойцам. Бывает, играют в семью: мальчик – муж, девочка – жена, дети помладше – их дети. Но это так, можно сказать, общие детские игры. Дети шоферов играют в шоферов, дети лётчиков, в лётчиков, ну и так далее. А вот во дворе Пашиного дома дети в основном, помимо куличиков в песочнице и качелей с горкой, играли в министерство. Ничего удивительного в этом нет, дети учатся жизни беря пример со своих родителей, это нормально. Но если папа-шофёр может прокатить своих сына или дочку на том же самосвале, и даже лётчик, случается, может прокатить своё чадо на самолёте, в крайнем случае может взять с собой на аэродром, то работник министерства не может взять с собой на работу, в министерство, своё дитя – исключено. И тем не менее детям сотрудников различных министерств очень нравилось играть в министерство, играть в то, что они ни разу не видели.
Соображать что к чему Паша начал довольно-таки рано для своего возраста. Виной тому, или же благодаря, были игры в министерство. В этих играх Пашу никогда не назначали начальником, а потому что его папа не был начальником. Начальниками в игрушечных министерствах были дети и внуки начальников настоящих, в настоящих министерствах, это было своего рода непреложными правилами игры, можно даже сказать, законом. И докладчиком на собраниях и совещаниях, а что вы хотели, дети учатся, Пашу никогда не назначали. Зато Пашу и других детей чьи папы были тоже рядовыми сотрудниками охотно назначали в играх нерадивыми игрушечными сотрудниками, которых строгие игрушечные начальники, дети настоящих начальников, вызывали на доклад, а после доклада почти всегда ругали. Вот тогда маленький Паша, наверное первый раз в своей жизни, и сообразил: он станет начальником, большим, самым большим начальником, и будет вызывать в свой кабинет подчинённых, выслушивать доклады, а потом ругать их за глупость и нерадивость.
