Город прекрасен поздней весной. Вдыхаю полной грудью теплый сладкий воздух, наслаждаясь ароматами цветов и окончательно проснувшейся природы. Ненавязчивый ветерок треплет волосы и играет с белой свободной рубашкой, стук каблучков по асфальту похож на ритм модной мелодии. Так и хочется раскинуть руки и обнять весь мир, словно он принадлежит только мне.
Легкой походкой двигаюсь по аллее, немногочисленные прохожие смотрят с восхищением и открытым интересом, вызывая довольную улыбку. Их взгляды ни капельки не смущают, а веселят, пробуждая кокетство и желание подмигнуть кому-нибудь в ответ.
Возле входа в торговый центр замечаю уличных артистов, исполняющих известную джазовую композицию Feeling good. Надрывно кричит саксофон, барабан задает темп. Останавливаюсь, чтобы послушать, и, не удержавшись, принимаюсь щелкать пальцами и качать головой в такт.
– Лисенок? – смутно знакомый голос доносится из-за спины. – Богдана!
Медленно оборачиваюсь и скольжу взглядом по лицам в толпе. Люди расступаются, пропуская высокого русоволосого парня. Мне требуется всего несколько секунд, чтобы выудить из памяти нужное воспоминание и понять, кто именно так уверенно спешит навстречу. Плечи расправляются сами собой, точно я собираюсь оттолкнуть волшебными крыльями свободы всех зевак и остаться с призраком прошлого наедине.
– Не могу поверить, что это ты, – глухо произносит он и широко улыбается.
Горделиво приподнимаю подбородок, позволяя ему как следует рассмотреть меня, и отвечаю спокойно:
– Привет, Богдан.
– Привет! Рад тебя видеть. Замечательно выглядишь.
И чувствую себя так же. Прежняя я наверняка ответила бы язвительно, но я – не она.
– Спасибо, – произношу коротко.
– Я пытался найти тебя. Звонил, писал, – торопливо продолжает мой бывший лучший друг.
Мой первый парень…
Моя первая школьная любовь…
– Да, я знаю, поэтому и заблокировала тебя везде, где только могла.
– Лисенок, нам нужно поговорить.
– И о чем же?
– Как это о чем? О нас! О наших отношениях, о будущем.
Не могу сдержать снисходительной усмешки. Серые глаза напротив горят надеждой, радостью и восхищением. Раньше я могла часами смотреть в них, думала, что вижу целый мир, всю Вселенную, свое счастье, но теперь в них лишь светлые крапинки на темной радужке и черные зрачки.
– Все это уже в прошлом.
– Лисенок…
– Кот и Лисенок остались в прошлом, – заявляю серьезно.
– Но мы оба здесь!
– И у нас разные дороги, Богдан. Ты выбрал свою, а я свою.
Он округляет глаза и отшатывается, точно от толчка в грудь.
– Дай мне еще один шанс, Богдана! Прошу тебя. Пожалуйста…
Неужели он думает, что может просить меня о чем-то? После всего?
Богдан делает крошечный шаг вперед и протягивает руку к моему запястью, но так и не решается коснуться. Из толпы слышится крик:
– Богдана!
– Кто это? – спрашивает Богдан, оглядываясь.
– Мой парень.
Лицо бывшего любимого бледнеет, а в глазах гаснет последняя искорка надежды:
– У тебя есть парень?
– В это так трудно поверить?
– И кто он? Чем он лучше меня? – рычит Богдан, пытаясь скрыть очевидную обиду за стеной злости.
– Всем! Ему важны наши отношения, и он любит меня по-настоящему. Он добрый, сильный и смелый. Его не волнует мнение окружающих, а только я и он. А еще… – выдерживаю театральную паузу, чтобы увеличить силу словесной пощечины, – что бы ни случилось, он выбирает меня. Нас! А не ведется на всякие…
– Богдана! – пространство разрывает громкий вопль, но на этот раз голос звучит выше и тоньше.
– Я тоже люблю тебя, готов на все! Теперь действительно готов! Я изменился, Богдана, ты должна мне поверить. Позволь доказать.
– Слишком поздно. Я счастлива, и мне не нужны твои доказательства, как и ты сам.
– Ты разбиваешь мне сердце, – произносит он, опуская голову.
Гоню прочь внезапно нахлынувшее чувство жалости. Он что, правда сказал это вслух?
– Ты сделал это дважды. – Я добавляю металлическую стружку в голос: – Я справилась, и ты тоже сможешь.
Богдан недоверчиво качает головой:
– Ты какая-то другая.
– Да, я другая. Больше не та мямля Богдана, которая с удовольствием жертвовала собственными желаниями ради тех, кто плевать на нее хотел. Удивлен? Такой я тебе уже не нужна?
Богдан вновь вытягивает руку, а с его губ срывается сбивчивый шепот:
– Ты нужна мне. Только ты…
Сердце сбрасывает цепи, и его гневный стук отдается острой болью под ребрами. Делаю шаг назад, глядя в печальные серые глаза, которые когда-то любила…
– Лисецкая! – раздается снова истошный крик.
