АННОТАЦИЯ: Ведьмы - зло. Грязные твари, недостойные нежности и снисхождения. Их чары - дьявольское искушение. Так считают люди. Поэтому у пойманной ведьмы две дороги - на костёр или в наложницы к поймавшему её инквизитору.
ПРОЛОГ
Лес. Уф, наконец-то. Здесь меня не поймает никто и никогда. Тропы запутаю, в болота загоню неприятелей… Здесь моя территория. Здесь я наконец-то дома.
Делая последний рывок, забралась на старое высокое дерево с толстыми ветвями и густой листвой. Можно отдышаться.
Сердце стучит раздражающе сильно, болезненной дробью отдаваясь в висках, волосы растрепались, превратившись в жуткий колтун. Плевать, это мелочи. Зато всё позади…
Буквально через пару секунд совсем рядом ожидаемо послышался топот копыт, заставив меня подобраться и напрячься, всколыхнулись высокие кусты, и тут же в поле зрения показались не раз виденные мною всадники (чтоб их дракон поджарил). Все в огнеотражающих доспехах – знают ведь, сволочи, особенности моей силы. Какие молодцы, ну просто загляденье! Вот только кое-чего всё-таки не учли.
Грузный мужчина, глава отряда, едва сумел удержать молодую, норовистую, распалённую погоней лошадь.
- Чёрт! – От души ругнулся он, внимательно оглядевшись, - Куда она делась?
- Не знаю, сэр. Я потерял след. – Робко отозвался юноша-следопыт, видать, едва окончивший Академию.
- Отродье! - Зло выплюнул тот, и его неприятный зычный голос эхом разнёсся по округе, - Сбежала-таки, тварь!
А вот за это ты ответишь, дорогуша. Заставили вы меня побегать, да и моих сестёр тоже.
- И… что мы доложим герцогу? – Сглотнув (видимо, понял, в какой жо… нехорошей ситуации они оказались), поинтересовался белокурый юноша.
Ни-че-го, уверяю вас. Насколько я знаю, ваш герцог не умеет разговаривать с покойниками.
- Он нам глотки вырвет, если мы ему эту шлюху не притащим, - сквозь зубы прошипел глава отряда, как разозлённая змея, - Так что придётся прочесать лес, иначе, ей-богу, не будет нам покоя.
Это точно. Я лично обеспечу.
Представив лицо вышеупомянутого герцога в момент осознания того, что теперь он до меня никак не доберётся, я, не сдержавшись, хихикнула. Это было бы весело.
Глава отряда замер, жестом велев всем замолчать, и прислушался, щурясь, как хищник перед прыжком, оглядывая верхушки деревьев. Да, я себя выдала. Но страшно уже не было. Эти дураки даже не подозревают, что в лесу у ведьмы восстанавливаются все утраченные силы, тем более забранные так подло. А со мной именно так и поступили. Комбинация нужных трав в утренний чай – и вуаля. Ещё один повод научиться внимательности. Впрочем, пожалуй, герцогу Кенигстоуну досталось от меня побольше.
Простенький полог невидимости, и я «исчезла». Энергозатратная штуковина, но минут на десять хватит. Надеюсь, они всё-таки уберутся отсюда по-хорошему.
- Лучше покажись сразу, дьяволово отродье, не то хуже будет! – Гневно рявкнул глава отряда, поняв, что они не смогут теперь меня обнаружить.
Нет, ну какие вы все скучные! Хоть бы фразу другую придумали, для разнообразия что ли. Эх, не оправдали вы моих надежд, командир. Я ведь как лучше хотела. Ну что ж…
Может, я бы ещё чуток повеселилась, но, как говорится, время – деньги. Как бы ни хотелось мне отыграться за все мучения, коротко произнесла, мстительно улыбнувшись:
- Sorsune.
Издалека раненным волком взвыл ветер, оглашая лес тоскливым свистом. Ветер всё усиливался, заставив моих преследователей закрыть руками лица от пыли и палых листьев. Рядом с ними начала образовываться, завиваясь спиралями, огромная серая воронка.
Выдохнув, направила вскинутую руку на и без того вспугнутый отряд, и те вскоре кинулись врассыпную, выкрикивая витиеватые проклятья на меня и моих сестёр. Только пятки сверкали. Как предсказуемо. Что сказать – храбрецы, львиные сердца. И ладно бы была реальная угроза: они ведь даже не заметили, что «смерч» даже не вредит лесу. Всего лишь иллюзия. Впрочем, у страха глаза велики. А я и не жалуюсь.
Минут через пять уже вновь сидела одна, мысленно потирая ручки. И правда, всё позади… Теперь нужно дождаться ночи, чтобы произнести заклинание созыва. Наконец-то всё будет как прежде. А может, и куда лучше.
Быстро слезая с дерева, я заранее подметила с высоты поблёскивающий в лучах заката ручеёк на другом конце леса. Надо бы добраться туда побыстрей.
…После дня беспрерывного бега прохладная вода с лёгким привкусом лесных трав казалась раем, а вонючее мыло, стащенное из дешёвого постоялого двора – даром небес. Какое счастье – снова ощущать себя человеком, девушкой, а не загнанным, вывалянным в грязи животным.
Наскоро разведённый костёр согревал меня этим вечером, даря обманчивое, полузабытое ощущение неги и покоя. Подобные чувства ещё вчера мне казались сном из прошлой жизни, приятным сном о моей семье, о доме, о потерянном, невозвратимом, недосягаемом. А теперь кажется, что стоит только закрыть глаза, протянуть руку… но только кажется.
Устав бессмысленно смотреть в одну точку, играясь с язычками пламени, я с тихим вздохом полезла в маленькую котомку со скудной провизией, собранной весьма поспешно, в которой ко всему прочему приютилась старая тетрадка в покорёженном кожаном переплёте и не менее старое заговоренное гусиное перо. Они у меня с детства, и мало кто знает, что, куда бы я ни шла – они почти всегда со мной. Так уж повелось. С этой тетрадкой я прогоняю одиночество, как сейчас, коротаю время, сочиняю стихи. Наверное, это опасно – доверять свои мысли бумаге – всем людям вообще и кому-то вроде меня в особенности, но я ничего не могу с собой поделать. К тому же, на нём лежит заклятье от врагов, тоесть только дружелюбно относящийся ко мне человек сможет его прочесть. Конечно, отношения меняются, тогда как знания остаются, но ничего другого я, увы, найти не смогла. Опыта маловато, да и силёнок не размером со Вселенную. А ведь ещё Верховная… Это вообще отдельная, и, пожалуй, самая гнойная болячка.
