Скажи, что ты любишь, и я скажу кто ты.
Больше всего на свете Анастасия Корзинкина любила Англию. Если реинкарнация – не выдумка, то одну из своих прошлых жизней она точно прожила на Туманном Альбионе. Ее завлекали чудесные названия графств: Йоркшир, Ланкашир, Лестершир, Чешир… А Лондон казался самым красивым городом на планете.
– Твою ж мать, какой сексуальный священник!
– Настя, будь добра, заткнись, – зашипела Линда, – мы вообще-то на свадьбе моей сестры.
– Но он правда очень сексуальный, – Настя закусила губу и осмотрела с ног до головы святого отца, который в этот момент сочетал браком сестру ее подруги и престарелого богатого британца.
Это роскошный мужчина лет тридцати пяти, в лиловой ризе и епитрахилью на шее, с безумно красивым лицом: голубые глаза, прямой нос, великолепные губы. Образ дополняли каштановые волосы, со спадающим на лоб завитком (Настя про себя назвала его локоном страсти), рельефные скулы и белые зубы. Учитывая торжественность момента, священник беспрестанно улыбался голливудской жемчужной улыбкой.
Территория огромного двора утопала в зелени. В тени стояла арка с гирляндой белых и розовых цветов, и у Насти закружилась голова.
– Не смей к нему подкатывать, – снова зашипела Линда. – Он подумает, что ты русская шлюха.
– Да ты просто сама хочешь с ним переспать. Признайся, Линда! – Настя беззлобно ткнула подругу в бок.
Линда покраснела, а ноздри ее раздулись:
– Да как ты смеешь так обо мне думать? Я не распутница, в отличие от некоторых.
Они познакомились пять лет назад, благодаря учебе по обмену. Настя, как лучшая студентка набиралась уму разуму в Лондоне и соблазнила немало англичан. Охотничий азарт жил в ее крови. Но в последнее время она потеряла к сексуальным отношениям интерес – все было пройдено, опробовано и скучно. Неподдельный интерес к священнику разжег в ней огонек угасшей страсти, и Настя уцепилась за это чудесное ощущение.
– Как его зовут? – шепотом спросила Настя.
– Преподобный Лемюэль Мелтон.
– Хм, у меня нет ни одного знакомого с таким именем. Лемюэль, Лем. Наверное, мама в детстве называла его Лемми. Необычно. Ему идет.
– Заткнись уже.
Пока проходила церемония обручения, Настя пожирала глазами сексапильного служителя католической церкви, который в свою очередь не мог не заметить на себе взгляд симпатичной блондинки в красном платье. На него западали женщины – это уже стало частью его жизни. Однако священник по традиции хранил целибат. Он ловко уходил от преследований и с особами женского пола сохранял дружеские отношения. И, по правде сказать, Настя была права: Линда какое-то время ходила в церковь, чтобы охмурить преподобного Лемюэля Мелтона. Конечно же, ничего у нее не вышло. Поэтому и злилась на свою русскую подругу и думала: а вдруг у нее получится переспать с красавчиком пастором?
Линда была твердо убеждена, что самые красивые девушки в мире – это русские. Они непосредственные, сексуальные, раскрепощенные. Она очень хотела быть похожей на Настю, но собственный папа откровенно сказал Линде, мол, доча моя, ты рожей не вышла: квадратное лицо, брови запятульки и тонкие губы. Но что делать, придется жить с такой внешностью, какую Бог дал, и втихую завидовать красавицам.
А у Насти правильные черты лица и стройная фигура, хотя жрет все подряд – ведьма! Линда со злобой пихнула Настю в плечо:
– Хватит глазеть на священника!
– Он будет моим, – сказала Настя. Глаза ее светились точно у умалишенной, и Линде подумалось, что она наверняка внебрачная дочь самого Путина, уж слишком много общего у нее с русским вождем.
Бедный отец Мелтон, трудно ему будет устоять перед такой красотой! Вот и проверим, насколько сильна и несокрушима его вера, подумалось англичанке.
Когда церемония обручения завершилась, Настя подкатила к священнику с бокалом шампанского в руке и сладкой улыбочкой на лице:
– Прекрасная речь, отец Мелтон. Знаете, в России православные священники не такие, как в Англии.
– Да? Это почему же? – без всякого интереса спросил он.
– Ну, они такие хмурые, вечно недовольные, словно служить Богу для них тяжкое бремя. А Вы улыбались.
Отец Мелтон снова растянул губы в дежурной улыбке:
– Почему бы мне не улыбаться? Ведь сегодня свадьба, а не похороны.
Сказал и отошел, оставив Настю в полнейшем ступоре. Она только начала флиртовать, а рыбка уже соскочила с крючка. Допив залпом шампанское, девушка догнала священника и выпалила:
– Можно прийти к Вам на исповедь?
– Вы католичка?
– Я христианка. Не все ли равно?
– К сожалению, это невозможно, Вы не состоите в моем приходе. Извините, всего доброго.
И он снова сбежал, крепко сжимая в руках требник в кожаном переплете. Она уже придумала, что скажет ему на исповеди: поведает о своих сексуальных грехах, раздразнит его, возбудит в нем интерес, разожжет страсть. И тут такой облом!
– Штош, опробуем другие методы, – буркнула себе под нос Настя.
Линда, наблюдавшая за стремительным побегом отца Мелтона, ехидно улыбалась. Настя показала ей большой палец, что на некоторое время погасило улыбку подруги.
***
– Мы пойдем в церковь, где служит отец Лемюэль, – через пару дней сказала Настя. – Кстати, где это?
