1. Глава 1
— Я сказала: к черту.
Впрочем, мой голос совсем не соответствовал грубости сказанных слов: ровный, совершенно спокойный. В конце концов, мне не семнадцать лет, чтобы устраивать сцены с битьем посуды, истерикой и слезами. И к вещам его и пальцем не притронусь (в этом я себе поклялась, даже руки на груди на всякий случай сложила, дабы не поддаться соблазну), пусть сам собирает, паскуда этакая… Хотя это я еще ласково, в душе, на самом деле, клокотали нешуточные страсти, но я твердо вознамерилась держать себя в руках.
— Кира, — Костя снова попытался воззвать к моему здравомыслию, — это не дальновидно и вообще несерьезно — рвать все из-за малюсенькой ошибки! — Мой бывший благоверный даже продемонстрировал ничтожный размер своей оплошности, обозначив его приблизив большой и указательный пальцы.
Мне захотелось фыркнуть, но я сдержалась. Довольно, все уже сказано. Да и о чем можно разговаривать с человеком, для которого полгода постоянных измен — всего лишь «малюсенькая ошибка»? Возможно, ему и удалось бы меня разжалобить и убедить речами на тему «Кто не ошибается», если бы открылся его единичный поход «налево». Но простить полгода постоянного вранья — увольте, я не святая, и с чувством собственного достоинства у меня все в порядке.
— Я сказала: вон, — спокойно повторила я.
Костя все еще стоял посреди моей прихожей, не решаясь закрыть уже полный чемодан и честь знать. Хотя о чем я говорю? Какая тут может быть честь?
— Значит все, да? — не веря спросил он, заглядывая мне в глаза. — Два года совместной жизни коту под хвост?
Зеленые большие глаза, обрамленные густыми ресницами, каким бы любая девушка позавидовала. Красивое подкаченное тело, темные, идеально подстриженные волосы… Да, Косте в привлекательности не откажешь. Так неужели я, считающая себя вполне разумным, адекватным человеком, все это время велась исключительно на это? На внешнее, не замечая внутренней... пустоты?
— Кота не тронь, — зло ответила я, впервые позволив себе за сегодняшнюю встречу выйти на эмоции. Но меня тоже можно понять: кот — это святое, мой друг, член семьи. Нафанька со мной уже десять лет, и он мне в стократ дороже этого предателя. А поминать моего котика, когда тот тяжело болен, для меня вообще на грани святотатства.
Однако злость схлынула быстро, уступив место накатившей усталости. Сжавшиеся сами собой кулаки бессильно разжались.
— Просто уходи, — попросила я, опустив взгляд на мягкий ворс ковра, не желая больше встречаться с Костей глазами. Пусть других очаровывает своими глазками, я больше на этот поролон не поведусь.
Костя повздыхал, повздыхал, потом все же опустился на корточки и принялся застегивать чемодан. Процесс вышел долгим: чемодан оказался набит сверх меры и застегиваться отказывался, но я протягивать руку помощи не собиралась и терпеливо ждала.
Наконец Костя перестал пыхтеть, справившись с задачей, и выпрямился.
— Уверена? — зачем-то еще раз спросил он, беря по чемодану в каждую руку. Ну еще бы, переезжать ему не хотелось: уютно устроился в моей оставшейся от родителей квартирке, а заодно и захаживал на этаж выше, к моей соседке… Фу, даже думать неприятно.
Не сочтя нужным отвечать, я молча распахнула перед ним дверь. Ну, земля, прощай, в добрый путь!
— Когда ты пожалеешь, будет уже поздно! — пафосно заявил мне бывший и походкой оскорбленного, но все еще гордого павлина выплыл на лестничную площадку.
Я разжала пальцы: дверь гулко ухнула за его спиной. Ну вот и все, представление окончено.
Почувствовав безмерную усталость, я опустилась на пол прямо в прихожей, где стояла. Спрятала лицо в ладонях и громко всхлипнула. А через секунду уже почувствовала себя круглой дурой. И чего, спрашивается, слезы лью? Хотела бы, чтобы он остался, остановила бы. Но, как ни крути, себя я люблю гораздо больше, а раз так, нечего раскисать и жалеть себя. Я молодая, не уродина, готовить умею, недвижимостью владею, так что от одиночества не умру, найдутся… старатели. Годика так через два… наверное...
Я встала с пола, намереваясь заняться уборкой, чтобы и духа Кости в моем доме не осталось, и тут увидела его портфель с документами, аккуратно прислоненный у стены.
Случайно забыл или припас повод вернуться?
Я резко осадила себя: ну хватит уже думать плохо о человеке. А без этого портфеля он никуда, Костя — юрист, и у него там уйма необходимой ему на работе документации.
Наплевав на гордость, я схватила портфель и, как была, прямо в тапочках, выбежала из квартиры, надеясь, что Костино такси еще не уехало.
Я успела. Костя как раз садился в машину, когда увидел меня, выскочившую из подъезда. Его лицо озарила самая что ни на есть сияющая улыбка победителя. Он снова выбрался наружу, распахивая объятия. Я даже опешила. Ну, честное слово, неужели он меня считает такой недалекой?
Сделала вид, что не заметила его красноречивого жеста, и протянула портфель.
— Вот. Забыл.
На лице Кости отразилась досада, и я поняла, что неправильно не только думать о людях слишком плохо, но и хорошо — тоже. Кажется, он действительно рассчитывал вернуться за документами позже, когда я как следует остыну и буду готова снова попасть под его чары. Нет уж, Константин Михайлович, не доставлю вам такого удовольствия.
