Рассказывают, что давным-давно, когда правил Светлоречьем добрый король Франтишек, был этот край цветущим и радостным. Множество мелких, чистых речек, сбегая по зеленым холмам и тихим лощинам, вплетались в широкую, полноводную Валбу и вместе неторопливо текли к далекому теплому морю.
По берегам реки издавна селились люди и были они работящими, добрыми и веселыми. Растили они хлеб и ловили рыбу, воспитывали детей, занимались ремёслами да науками, а пуще всего любили свои яблоневые сады. Бывало задует по весне ветер-озорник, разбежится над широкой Валбой, подхватит белые лепестки и понесет душистой метелью над городами и сёлами, полями да перелесками, укрывая благословенный край белой фатой невесты. Хорошее было время, мирное и спокойное. Всякому путнику находился тогда и кров, и стол, и доброе слово.
Рассказывают, что бродил в тех краях один музыкант со своею подругой. Звали его Славомир, а её – Элишка. Играл Славомир на скрипочке и мастерил деревянные фигурки, а Элишка пела, танцевала, да устраивала с его куклами веселые представления на потеху публике. Жили они легко и весело, вместе праздновали в тучные дни, вместе грустили в тощие, и любовь всегда согревала их лучше старого плаща.
Но случилось так, что нашли в холмах золото. Разошлись о том суетливые слухи и потянулись в край люди тёмные, жадные, лихие. Скончался добрый король Франтишек, а сыну его больше нравились разгульные пиры да псовая охота, нежели государственные дела. Зашевелились подлецы с дураками, подняли голову негодяи, слово за слово, ниточка за иголочкой… много ли надо гнилому яблоку, чтобы испортить мешок?
Так и кануло незаметно старое время. Поселилась в сердцах людей печаль и тревога, появились на дверях замки да засовы, на дорогах – разбойники, а на ярмарках – шлюхи да карманники. Потянулись прочь из Светлоречья шуты да балаганщики, ремесленники и ученые люди, пекари и художники. И совсем уж было решили Славомир с Элишкой податься в другие края, да только в несчастный день убил кто-то добрую девушку, позарившись то ли на тощий кошелек, то ли на девичью красу. Много ли горя вынес Славомир, нам не ведомо, да только рассказывают, что появился с тех пор в Светлоречье Чёрный Скрипач.
***
В тот вечер трактир «У пьяного вепря» был полон. Да и то сказать, куда людям податься? На дворе холод собачий и дождь проливной, дороги развезло так, что ни конный ни пеший в такую погоду из дому не выйдет, в путь не отправится. Здесь же – пылает огонь в очаге, крутится на вертеле вепрь, роняя янтарные капли на алые угли, ломятся столы от вина да закусок – гуляют люди лихие, разбойные. Кто в кости играет, кто горькую пьёт, кто девицу по бокам оглаживает. Пляшут черные тени по стенам, хохочут, сыпется на столы проклятое, мертвое золото.
Примостился в углу деревенский дурачок. Что он там бормочет?
Музыкант бродил по свету, ой-ей,
Пел он песни за монету, ой-ей,
Если ты совсем бедняк, что тут скажешь,
Он споёт тебе и так, правда-правда…
Чудна дева с ним была, ой-ей,
И красива и мила, ой-ей,
Их любовь вела повсюду, что тут скажешь,
Я ведь врать тебе не буду, правда-правда…
Злые люди лиходеи, ой-ей,
Погубили как-то деву, ой-ей,
И остался он один, что тут скажешь,
Белый свет ему не мил, правда-правда…
К Смерти лютой он пришел, ой-ей,
И такую речь завёл, ой-ей,
Дай мне силу убивать, что тут скажешь,
Душу я готов отдать, правда-правда…
Стал он Чёрным Скрипачом, ой-ей,
И судьёй и палачом, ой-ей,
Душегубам суд вершит, что тут скажешь,
Только сам он без души, правда-правда…
Скрипнула дверь, пригляделся трактирщик – кого ещё принесло в недобрый час? Подошел путник к стойке – ручьями течет вода с промокшего плаща, черные глаза смотрят устало и тускло.
– Найдется ли ужин и ночлег для странника?
– Всё будет, коли деньжата водятся… Чем заплатишь за кров и стол?
Усмехнулся путник, подбросил монету с профилем молодого короля. Блеснуло потертое золото и пропало в складках одежды.
Кивнул трактирщик: – Садись, ешь, пей, будет тебе ночлег.
Присел путник за стол, снял плащ, кинул мешок на лавку и загляделся на огонь в очаге. Пляшет пламя, хищно хватает дрова, кидает багровые отсветы на лица разбойников. Хмуро глядит главарь на нового человека. Сделал знак – поднялся один лиходей, подошел к незнакомцу.
– Куда путь держишь, друг?
– Куда ветер несёт, куда сердце зовёт…
– Ходишь, значит, выведываешь? А может ты королевский шпион? Откуда твоё золотишко? Может это казённые денежки за кровь наших братьев? Знаешь, что мы с такими делаем???
Схватил за грудки.
– Ну-ка, братва, гляньте, что у него в мешке?
Вмиг схватили мешок жадные руки, нырнули внутрь и вытащили на свет потертый футляр со скрипкой. Недобро блеснули глаза незнакомца.
– Скрипка… скри… скрипка … – шепотом понеслось по губам. Качнулось пламя свечей, скомкалась тишина, только дурак в углу бормочет свою глупую сказку.
Опешил разбойник, отпустил путника, отступил на шаг. Усмехнулся музыкант.
– Чего же ты боишься больше – королевской стражи или бродячего скрипача?
