«Есть очень древняя письменность, которая до сих пор не известна миру… Знаками ее записана история мира, каким он был тысячелетия назад, и каким он будет… И эта тайна дожидается своего часа, чтобы ей быть раскрытой». Такие слова ясновидящей приводит Красимира Стоянова, ее племянница, в книге «Правда о Ванге» [1]. Похоже, это предсказание ясновидящей сбывается на наших глазах. Тайна дождалась часа.
Около 12-и лет назад началось изучение сакральных знаков, лежащих, как это выяснилось потом, в основе большинства существующих и существовавших алфавитов. Его предпринял Валерий Чудинов, профессор ГУУ, председатель комиссии РАН по культуре древней и средневековой Руси. Сейчас эта работа почти закончена. По ее результатам изданы тома фундаментальных исследований. [2]
Сакральная письменность очень долгое время ускользала от пристального внимания. Причины этому две. Каждая руна ее обозначает слог, а не букву. У современного же человека уже на подсознательном уровне: один знак – одна буква. Поэтому если даже сакральную письменность обнаруживали, то интерпретировали как «нечитаемые символы». Но Чудинов, исследовавший более 3000 археологических и других объектов, научился такие знаки читать. Таблицу значений слоговых символов из его книги «Русские руны» я привожу после текста данной статьи.
Вторая причина в том, что и обнаружить надписи таковыми знаками было весьма непросто. Именно потому, что они сакральные, то есть тайные. А значит, специально делались таким образом, чтобы существовать скрытно от глаз профанов. Есть истина, которую хорошо понимают кладоискатели. Чтобы откопать нечто, требуется сначала установить, где требуется копать. Иначе будет как в анекдоте про пьяницу, который сначала потерял часы в подворотне, а потом искал их под фонарем, потому что «здесь искать светлее». Успех Чудинова связан с пониманием того факта, что, по определению, сакральное не лежит на поверхности. [3] А если сведения о нем на нее выносятся, то наносимы бывают на поверхность тончайшими штрихами, подчас и замаскированными. А значит исследователям сакрального предстоит встреча с тайнописью.
Поэтому Валерий Алексеевич развивал именно такие методы работы с объектами, которые позволяют различать на них тайнопись. Ее выявление представляет собой непростое дело, поскольку постарались два фактора: посвященный, который создавал надпись незаметной для глаз профана, а также и само время: ведь продолжительное воздействие стихий может маскировать и без того малозаметно исполненные штрихи.
Вот некоторые из техник, применяемых Валерием Чудиновым. Внимательнее всего рассматривать фрагменты изображения, содержащие «аномалии». Некоторые старинные орнаменты, например, выглядят вопиюще асимметрично. Некоторые складки одежд фигур на иконах ниспадают как-то неправдоподобно. И так далее.
Даже странно, как это раньше не обращали внимания на такое? Наверное, потому что считали предков примитивнее нас. Не научились еще они, де, рисовать аккуратно. Но вот вопрос: почему же тогда эти «ненаучившиеся» творили такие чудеса? Хотя бы те же иконы. Сколь многие из них вызывают благоговейный трепет у верующих и поныне. Неверующие же не отказывают им в праве почитаться шедеврами.
Так вот, Чудинов имеет правилом тщательно просеивать «подозрительные» детали изображения, будь это иконописное, каменное скульптурное или еще какое-либо. Благо, что современные фото– и компьютерная техника позволяют и увеличивать, и усиливать разрешение и контраст, и даже обратить цвета, если нужно. И в результате этих не особенно сложных технических приемов нередко вдруг выясняется, что перед исследователем не только изображение большой силы эмоционального воздействия. Но также и – одновременно – богословский трактат. В прямом смысле этого слова. То есть: выявляются руны, которые складываются в осмысленные слова, а слова – во фразы.
Пожалуй, несмотря на сказанное выше насчет сакрального вообще, уместно будет все-таки рассмотреть вопрос: а почему наши предки решили пользоваться, именно, тайнописью? Передается величайшая мудрость – это понятно. Но что бы не сообщить ее и открытым текстом? К лицу ли мудрецам игры во всяческие секретики? Ведь не считали же они смыслом деятельности загадывание потомкам ребусов?
Нет, конечно. Но перед ними стояла очень требовательная проблема… проблема зла. Вот краткая ее суть. Во всякую эпоху к власти может прийти политик, имеющий намерение переписать историю в свою пользу. А значит – примется уничтожить неугодные ему книги, священные предметы и даже храмы. [4] Как можно в условиях такой опасности передавать истину – ценнейшее наследие веков – будущим поколениям?
Решение существует. Его подсказывает наблюдение, что политики, как правило, не замечают многоуровневости нашего бытия. Потому что их жизнь проходит, по преимуществу, лишь в одном его измерении: поверхность, открытый текст. Поэтому очередной переписыватель истории будет изничтожать лишь такие носители информации, на которых она сияет открыто. А тайнопись имеет надежду выжить в первоначальном виде и представляет собой, тем самым,
