Было обычное весеннее утро, солнце светило ярко. Будильник прозвенел в 8:20. Епифан встал, отключил повтор сигнала и на автопилоте побрёл в ванную. Ровно семь минут он стоял под освежающе мощной струёй душа. Затем почистил зубы, ополоснул лицо, справил нужды, и в 8:42 нажал кнопку включения чайника на кухне. Пока тот закипал, Епифан cделал пару бутербродов из начинающего черстветь белого хлеба, заветревшейся колбасы и склизкого сыра. Кофе, кстати, тоже был не высшего сорта.
Быстро проглотив свой нехитрый завтрак, в 8:57 молодой человек скользнул в лаковые, начищенные до блеска, штиблеты, накинул лёгкую куртку цвета морской волны, и вышел из дома, прихватив из прихожей папку-кейс. Так как он жил на втором этаже типовой многоэтажки в спальном районе Москвы, то лифта он ждать не стал, а резво сбежал по лестнице. Щёлкнув брелоком, открыл свою машину – небольшой «Ситроен» грязно-синего цвета. Закинув папку-кейс на соседнее с водителем сиденье, Епифан плюхнулся на своё место, завёл двигатель, и, не мешкая, двинулся в сторону офиса, где трудился на благо общества, себя и генерального директора.
Пробки были стабильные, он знал их все наизусть, поэтому объехать заторы и прибыть на работу вовремя, труда не составило. Ровно в 10:00 Епифан приложил электронный пропуск к считывающему механизму, повернул трёхпалый шлагбаум и взлетел по лестнице на второй этаж, где и находилась фирма, в которой он провёл последние семь лет своей жизни.
В совпадении этажей жилья и работы молодой человек видел некий высший промысел, и держался за свое место как мог. Начальство было бы и радо уволить Епифана к чёртовой матери, но он не давал повода – на работу приходил вовремя, все задачи выполнял в полном объеме, не хамил и не дерзил. Но таких зануд было ещё поискать, поэтому в офисе его недолюбливали.
Поставив папку-кейс возле своего стола, он сел в кресло, ткнул пальцем в кнопку включения компьютера и стал ждать загрузки рабочего стола.
– Привет, Фан! – звонко поприветствовала его вошедшая следом сотрудница его отдела Света. Она была дородной девушкой, с толстой русой косой, румяными щеками и озорным огоньком в глазах. Света постоянно подтрунивала над нашим героем, за что он её просто ненавидел. Дурацкое прозвище «Фан», произведённое из его имени, бесило Епифана больше всего!
– Доброе утро… – вяло ответил парень.
– Как спалось? Я смотрю, для тебя понедельник – день не особо тяжелый, – смешливо щуря глаза, промурлыкала Света.
– День как день, – ещё Епифана бесил этот диалог, повторявшийся каждый понедельник.
– Ну и хорошо! Шеф велел тебе разобрать эти бумаги. Разложи их в стопки по заказчикам. И по порядку – по месяцам.
– Угу, – буркнул молодой человек и принял из её рук нетолстую стопку бумаги.
Примерно через полтора часа это задание было выполнено. Епифан встал, сложил маленькие стопки крест-накрест в одну башню, и пошел к кабинету босса. Там его встретила вертлявая секретарша, будто бы прямиком попавшая сюда из 90-х. Она предложила Епифану «кофе или чай», он отказался и попросил «доложить Аркадию Аристарховичу о том, что Епифан всё сделал и принёс результаты трудов своих».
Секретарша некоторое время молча смотрела на сотрудника, хлопая глазами, в коих не отражалось ни единой мысли. Постояв так, она нажала кнопку селектора и прощебетала:
– Аркадий Аристархович, к вам Пафнутий с результатом!
Епифан мысленно разорвал ей горло.
– Пусть войдёт! – раздалось в ответ.
Обед. Это время наш герой не любил особо! Так как приходилось идти в столовую, куда стекались все сотрудники их фирмы. И смеялись над ним в открытую, злобно корчив рожи и показывая на Епифана пальцем.
Конечно, ничего подобного в реальности не происходило, всё это существовало только в воображении молодого человека. Но такие вещи казались настолько реальными, что Епифана била дрожь, он покрывался холодным липким потом и начинал заикаться, от чего сильнее нервничал и боялся, что ещё больше усугубляло его состояние.
Взяв «первое, второе, третье и два куска чёрного хлеба», Епифан забился в самый дальний и тёмный угол, где принялся, как можно быстрее, есть. За семь лет работы он так и не смог привыкнуть к людям, окружавшим его в офисе. Он их опасался, он им не доверял и ждал подлянок. А им было абсолютно наплевать на факт существования какого-то Епифана, у них были свои заботы и дела.
– Фан! Позвони Петру Петровичу, скажи, что их платёжки не пришли до сих пор! – Света налетела, как тайфун на отдыхавшего после сытного обеда менеджера.
– Да, да… – буркнул тот, и потянулся к телефону.
Уладив этот вопрос, Епифан вновь зарылся в бумаги, и уже не высовывал носа до 19:00, когда он выключил компьютер, встал, взял папку-кейс, попрощался со Светой, накинул куртку цвета морской волны, и вышел из помещения, направившись к выходу.
Поставив машину на привычное место у дома, Епифан вошёл в свой подъезд и нажал кнопку лифта – ритуал возвращения домой отличался от ритуала выхода из оного.
Через пару мгновений серые металлические двери, покрытые антивандальной краской, открылись и поглотили нашего героя, выплюнув его на втором этаже. Он быстро открыл-вошёл-закрыл дверь. Повесив куртку на крючок и поставив папку-кейс на галошницу, Епифан сменил лаковые штиблеты на мягкие тапочки, прошествовал в ванную, там разделся до трусов, бросил одежду в бак, вымыл руки, и направился в кухню к холодильнику.
