Я рассуждаю так: если ты держишь в руках эту книгу, значит, у тебя задача прокачать свой ТикТок. И если этого не произошло до нашей встречи здесь, значит, есть кто-то или что-то, что тебя тормозит.
«Я боюсь снимать в ТикТок – что обо мне подумают мои знакомые, когда увидят? Вдруг это будет выглядеть глупо?»
«А еще родители скажут, что я занимаюсь ерундой, не хочу, чтобы началось вот это все типа: “Ясно, вырастили тиктокаря, Люсь”».
«В комментариях люди будут писать, что я делаю какой-то бред. Мне будет больно признаться себе, что я никому не интересен».
«Да я ж вообще не умею монтировать видео, не догоняю, что снимать, как снимать, в каком формате? Это ж по три ролика в день заливать надо? Мне одна знакомая сказала, что либо так каждый день, либо вообще нет смысла начинать…»
«А, чуть не забыл, еще я слишком старый для этого/слишком молодой/слишком толстый/худой/лысый/слишком занятой/обычный/скучный…»
Если хотя бы в одной реплике ты узнал себя и слегка улыбнулся – прекрасно. Ограничениям в нашей голове комфортно, как в отеле, где всё «включено». Каждый день одна и та же программа – мы кормим их разносолами оправданий, а торопиться уходить со шведского стола никто в здравом уме не будет, правда же?
Из-за тревожных мыслей нам дико страшно начать делать что-то принципиально новое, неожиданно для всех оказаться ярким и независимым, в конце концов, стать звездой ТикТока. И в конечном счёте выбрать свой путь и не испытывать за это чувство вины.
То, что ты чувствуешь сегодня, – абсолютно нормально.
Наш мозг негативно воспринимает всё новое и неизведанное, потому что не может распознать, насколько это опасно для тебя. Даже вечеринка в незнакомой компании может вызывать у мозга мини-беспокойство: «Ой, а кто все эти люди? Наверное, они все давно между собой знакомы? И темы, наверное, общие у них есть, а я… а я, наверное, потихонечку сольюсь».
Чтобы выяснить, опасна ли такая «вечеринка», мозгу нужно создавать новые нейронные связи, тратить на это энергию… Зачем, если можно оставаться в зоне комфорта и ничего не менять в твоей жизни?
Я родилась в Питере и все детство прожила в районе станции метро «Ладожская». Моя мама работала инженером, папа играл в драматическом театре. А я училась в обычной районной школе, где большой удачей считалось вернуться домой и осознать, что сегодня Андрей Касатка не изнасиловал твой пенал. С младших классов нас готовили к тому, что мы поступим в ПТУ и будем водителями трамваев. Или будем продавать комбинезоны на рынке.
Школа выбрала для себя политику абсолютной прозрачности – в туалетах напрочь отсутствовали стены. Сейчас бы это назвали модным словом опен-спейс. Да и в целом весь наш микрорайон можно было бы назвать «креативным пространством», где на каждом углу либо наркоман, либо пьяница, либо, снова здравствуйте, Касатка и его друзья, планирующие отпинать тебя и твои вещи.
Настоящей отдушиной было прятаться в своей комнате, плотно закрывать дверь и играть в «телевидение» – пародировать дикторов новостей и ведущих музыкальных передач. Говорить «в карандаш» и между репликами пропевать «заставку программы». Всё было по-трушному: стул по центру комнаты, приглушенный свет и даже перерывы на «рекламную паузу».