Бог не обидел эти места, но и не дал им чего-то необычного, исключительного. Здесь был стандартный набор условий для нормальной жизни людей, как и во многих подобных местечках необъятной Российской Империи. Среди полей и холмистых берегов петляла богатая рыбой речка, берущая начало из живописного озера, смешанный лес с многочисленными его обитателями то клином, то полосками, а то и вовсе сплошным массивом вплотную подходил к поселениям людей, украшая землю, на которой они жили. Сама же земля по плодородию была пригодна для земледелия, а значит и для скотоводства. По божественному распределению в эти места попало в основном три народа в равных долях — белорусы, евреи и русские, которые жили между собой дружно. Но поскольку евреи редко заглядывали в стакан с водкой, а всё больше заботились о преумножении богатства, работая в своих собственных лавках, мастерских, на заводиках, беспокоясь о благополучии своих семей, то всем казалось, что представителей этой национальности больше, чем других, и это воспринималось как должное. Никто на них особо не обижался и зла не держал, мудро считая, что каждому предначертан свой путь в жизни. Проживали в этих местах и зажиточные белорусы, и русские, которые в основном занимались земледелием и разведением скота. Эти люди тоже мало пили и много работали, привлекая в помощники более бедных сородичей, которые не смогли из-за ограниченных умственных способностей, неправильной организации своей жизни, злоупотребления алкоголем, лени занять более достойное положение в обществе. Такие люди трудились на других и довольствовались тем, что им хватало на хлеб, воду и водку. Эта прослойка населения порождала больше преступников, завистников, подлецов. Бог, возможно, наблюдая за человеческим родом на Земле, думал: людям он дал условия, возможности для жизни, развития, вложил в их головы, душу, кровь заповеди:
Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.
Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли.
Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.
Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле.
Не убивай.
Не прелюбодействуй.
Не кради.
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего; ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.
«Но почему, – возможно думал Бог, – многие свято чтят эти заповеди, а кто-то игнорирует путеводные правила жизни. Очевидно, люди сами создали себе такие условия, при которых возникновение подлости, зависти, предательства, доносительства неизбежно».
Недовольство жизнью, зависть к более богатым и успешным действительно витали в этих местах. Обнищавшие люди, в основном, крестьяне жаловались друг другу на судьбу и ругали своих хозяев за их жадность, требовательность и за стремление жить лучше. А лучше жилось здесь зажиточным крестьянам, владеющим большими земельными наделами, и евреям, нашедшим себе пристанище в посёлке с многовековой историей, который принадлежал древней витебской земле и находился на восточной её окраине. Из двух тысяч душ, проживающих в этом поселении, половина были евреи, пришедшие в эти места несколько сот лет назад. Жили они, в основном, в центре и занимались молочными, мясными, кожевенными, столярными, скобяными делами, шили одежду и обувь, пекли хлеб и баранки и, конечно, торговали своей продукцией. В посёлке было много торговых лавок и магазинчиков. Пятница и воскресенье являлись базарными днями. В эти дни со всей округи съезжались крестьяне, чтобы что-то продать, что-то купить и, конечно же, зайти помолиться в церковь. На базаре также заключались сделки по продаже льна и льносемени. Торговали здесь и лошадьми. В основном этим занимались цыгане.
Была в посёлке и еврейская синагога, а также корчма, принадлежащая еврею, мужчине средних лет Михе Дыбкину, у которого была жена и две несовершеннолетние дочери. В связи с войной, которую Российская Империя вела с Германией, и борьбой с пьянством, объявленной царём по всей стране, продажа спиртных напитков в корчме еврея тоже была запрещена, и заведение, по сути дела, превратилось в постоялый двор. Особо страждущие могли здесь приобрести бутылку «гарэлки», то есть самогонки, но тайно. Спиртным бизнесом по секретной договорённости с Дыбкиным занимался его работник, обслуживающий корчму. «Гарэлка» приносила хорошие деньги, и Дыбкин, хоть сам отрицательно относился к пьянству, от прибыльного дела отказываться не собирался. Денег хватало и на благоустройство прилегающей территории. Двор перед корчмой был выложен камнем, отчего здесь, в отличие от других мест в посёлке, не было грязи. Конечно, Дыбкин видел и понимал, какой вред приносит землякам его тайное дело. На его глазах многие мужчины, семьи которых еле сводили концы с концами, пропивали последние гроши. Жёны таких горе-мужиков, чтобы прокормить своих детей, становились попрошайками. И однажды Миха не сдержался и высказался о вреде пьянства.
