В самые тихие часы, когда густую тьму ночи разгоняет робкий утренний свет, когда мир просыпается и замирает, сонно шелестя потяжелевшей из-за росы листвой, когда лёгкий туман задумчиво скрывает нежный ковёр из трав и цветов, именно тогда, в эти самые минуты, может что-то проснуться. Это что-то всегда пробуждается именно в этот миг – время спокойствия и томной неги.
Где-то там, далеко от городов и больших деревень в маленьком домике на краю многовекового Леса, открыла свои голубые глаза пятилетняя девочка. Открыла и замерла, спокойно глядя в белесое небо, виднеющееся из окна.
Девочка поднялась и опустила ноги на деревянный пол. Нежные стопы обожгло холодом – не скоро еще яркие лучи солнца согреют озябший за долгую ночь дом.
Она разгладила складки на белоснежной сорочке и вышла из дома. Природа ещё спала: спали кусты и деревья, спали цветы и травы, спала земля, и лишь сонный ветер лениво ерошил её чёрные волосы.
Что же заставило её проснуться в столь ранний час? Что-то, что она и сама не могла объяснить. Какое-то смутное чувство, холодное и словно бы щекочущее её изнутри. Что-то очень похожее на странную жажду, тягу. Желание. Или же осознание?
Она прислушалась к миру, и мир прислушался к ней в ответ.
На что ты смотришь? Что ищешь? Помочь тебе?
Девочка моргнула. Раз, другой. Прижала руку к груди, где глубоко-глубоко в каких-то неясных глубинах возникло необычное чувство. Ощущение. Уверенность?
Иди. Куда? Иди. И она пошла.
Она шла и не видела, как в глубине её глаз зарождается таинственная белая искра, как лучами рассеивается она по всей радужке и как начинает сиять изнутри нежная голубизна кристальными отблесками.
Она не видела, да, но она что-то чувствовала.
Девочка остановилась. Прислушалась. Пальцы глубже погрузились в холодную влажную траву, коснулись мерзлой земли, нащупали мелкие камушки и корешки. Она закрыла глаза и подняла голову. Ветер мягко и нежно, немного лениво, шевельнул пряди её волос, и лёгкий призрачный импульс скользнул от ее макушки до кончиков пальцев.
Она вдруг почувствовала всё своё тело: густые блестящие волосы, сильные корни, голову, глаза, рот, нос и уши. Она почувствовала свою кожу, грудную клетку и внутренние органы. Импульс скользил всё дальше и дальше, проникая из её бёдер в икры, затем в ступни и пальцы, после чего перешёл в землю и распространился по всей поверхности.
Земля пульсировала. Она жила. Под толстой коркой почвы девочка ощутила десятки, сотни, нет, тысячи новых импульсов: корни, насекомые, камни и маленькие зверушки – всё это сообщалось между собой. Она чувствовала сок, текущий в могучих корнях деревьев, она чувствовала прочные защитные слои камня, биения сердец землероек и гудение червей и жуков.
Постепенно внимание её вновь вернулось к самой себе. Слух вдруг уловил дуновение ветра – лёгкий такой умиротворяющий звук, похожий на трепет крылышек стрекозы да перезвон колокольчиков. Пение птиц? Нет, звучание леса. Самой природы. Птицы ещё не проснулись, ранние пташки только-только сонно открывали глаза в своих гнёздах, боязливо ерошили перья и, нахохлившись, прислушивались к пробуждающемуся утру.
Девочка глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Лёгкие наполнились кислородом. Десятки запахов защекотали её обоняние. Трава. Немного кислый, но нежный аромат. Земля. Густой и тяжёлый, мокрый запах. Цветы. Ещё не раскрылись навстречу утру, но уже испускали нежный сладковатый аромат. Роса. Ледяной привкус на губах, такой свежий и бодрящий, что хочется дышать и дышать.
Девочка открыла глаза, и мир перед ней стал ярче. Величественнее. Так много красок, так много запахов, так много не виданных ранее ощущений. Так хорошо. И так спокойно.
Её внимание скользило вперёд, охватывая всё больше и больше пространства, пока не наткнулось на что-то еще. Чужое. Это было чьё-то присутствие. Незнакомое. Оно не походило на ауру человека, это было что-то другое, странное.
Девочка нахмурилась и, нет, не поспешила, не пошла, а будто бы поплыла навстречу неизвестному. Она не собиралась возвращаться домой. Её тянуло вперёд, туда, где притаилось смутное чувство опасности.
Сначала она их почувствовала и только потом увидела.
Недалеко от лесной границы возвышались двое мужчин. Один их них источал горькую смертоносную ауру. Она пахла углем и прахом, землей и дымом. Она была чернее самой ночи, гуще смолы, она мешала дышать, перехватывая дыхание, от нее остро першило в горле.
Это был демон. Порождение страха и боли, порока и желания. Вечный, бессмертный. Жестокий. Он казался воплощением тьмы: черные сапоги, черные одежды и струящиеся черные волосы, окутывающие его фигуру будто плащом. От него исходил запах яда и боли.
Напротив, бок о бок, стоял другой, полная его противоположность. Светлые одежды, белоснежные волосы и потрескивающие голубоватые искры, что окружали его со всех сторон. От него пахло озоном и свежестью, однако и от его ауры вставали волосы дыбом. Это был эфементум – эфирное существо, еще один житель Вечного Леса, окружавшего человеческие земли.
Эфементум и демоны – бессмертные, крайне жестокие создания. Живя не десятки, не сотни, а тысячи лет, они не видели грани между добром и злом. Жизнь человека для них была подобно песчинке посреди океана. Бессмертные ценили лишь силу. И власть. К счастью, давно прошли те времена, когда они свободно бродили среди людей, но и так было далеко не всегда.
