Иногда – если посчастливится – мы встречаемся в жизни с теми, кто оставляет отпечатки ног (или лап) на наших сердцах, и после этого мы уже не можем оставаться такими, как были прежде. В моей жизни тоже случилась подобная встреча: история карабаша Хаати и одного маленького мальчика, Оуэна, разбередила мне сердце с той самой минуты, когда я впервые услышала ее в конце 2012 года.
В выражении лиц их обоих было нечто такое, что сразу же привлекло мое внимание и от чего вдруг сильно защемило сердце. Всю жизнь любившая животных, я разволновалась еще сильнее, когда прочитала поподробнее о том, что им вдвоем пришлось пережить, и о том, как судьба свела их вместе. Об этом стоило бы написать книгу – сказала я себе тогда.
Через несколько месяцев меня неожиданно спросили: не хочу ли я написать книгу о приемной матери Хаати, Колин, и ее будущем муже, Уилле, отце Оуэна. Трудный проект, над которым я работала месяцами, совсем не ладился. И мне действительно нужно было откуда-то почерпнуть свежее вдохновение. Судьба, уже соединившая чудесного мальчугана и его милого пса, свела и меня с одним из самых жизнеутверждающих семейств, на встречу с которым я раньше могла только уповать.
Это не просто история о невиданной жестокости по отношению к беззащитному животному. Это поучительное повествование о том, что происходит с духом живого существа в условиях беззаветной любви, безусловного доверия и всепрощения. Она показывает, как худшая человеческая натура может проявить свои лучшие качества.
Замечательный маленький мальчик и его семья спасли трехлапую собаку, которая затем отплатила им сторицей, навсегда изменив их жизни.
Их история еще не закончена; она будет и дальше вдохновлять и изменять жизнь тех людей, которым посчастливится встретиться с ними в будущем. Лично я в этом не сомневаюсь, потому что эта история изменила и меня. И навсегда отпечаталась в моем сердце…
Подняв голову, он втянул своим влажным черным носом зябкий ночной воздух и попытался встать. Но боль была слишком острой, и он тяжело осел назад, на шпалы, распиравшие холодные рельсы. Переводя взгляд своих желтых глаз то вправо, то влево, он тщетно гадал, куда подевался его человек, почему он бросил его здесь, в этой жуткой темноте? Разве он сделал что-то не так? Придет ли хоть кто-нибудь ему на помощь?
Он учуял поезд задолго до того, как услышал его.
Сначала металлические рельсы завибрировали слабо, едва уловимо. Потом вибрация усилилась, и скоро рельсы задрожали уже так, как содрогается тело, по которому пробегает электрический ток. И эта дрожь передалась его телу, от головы до самого хвоста.
Изгибаясь, он попытался встать еще раз. И снова не смог. Чем больше он боролся, тем более острая боль простреливала всю нижнюю часть его тела.
Наклоняя голову в сторону, он четко слышал грохот приближавшегося поезда, а рельсы все трепетали и сотрясались под ним.
А затем в него вонзились огни грузового локомотива, совсем как фары наезжающего автомобиля. Неостановимая машина целеустремленно двигалась к большой товарно-сортировочной станции, примыкающей к плодоовощному рынку Нью-Спиталфилдс в Восточном Лондоне.
Все еще силясь превозмочь своей массой и силой боль, безжалостно пригвождавшую его к рельсам и удерживавшую на пути этого чудища, большой пес возбужденно задышал, выпуская из пасти клубы парного воздуха. Увы, все попытки сопротивляться были тщетны.
Заскулив от беспомощности, он повернул свою голову и вопрошающе глянул на машиниста в кабине – но тот и не подозревал о том, что его состав из 30-тонных вагонов несется все ближе и ближе к лежащему на путях живому существу.
Впоследствии машинист так и не смог сказать, что именно заставило его в последнюю минуту посмотреть вниз, на пути. Может быть – тот вопрошающий взгляд отчаявшейся псины? Или ее последний, почти безнадежный лай?
«Вся тьма в этом мире не может загасить свет одной свечи».
Святой Франциск Ассизский
Никому так и не удалось выяснить, как пес, которого потом зарегистрировали «Бродягой Е10», оказался на железнодорожных путях в ту горькую ночь 9 января 2012 года. Нормальному уму непостижимо, каким нужно быть человеком, чтобы бросить пятимесячного анатолийского карабаша в огороженном месте на оживленной железной дороге, лишив беднягу всякого шанса на спасение. Люди, нашедшие пса, предположили, что какой-то злодей сначала нанес ему удары по голове и морде тупым предметом, а потом оставил умирать на путях. Некоторые репортеры утверждали даже, будто пес был привязан к путям, и допускали, что он избежал худшей участи только потому, что колеса поезда перерубили ему кости лапы.
